Русские герои. Святослав Храбрый и Евпатий Коловрат. «Иду на вы!» (сборник). Лев ПрозоровЧитать онлайн книгу.

      Вот уж, как говорила Алиса, все страньше и страньше… Грекам выгодно приписать крещение правительницы Руси себе, но они молчат о нем и считают ее христианкой. Киевский летописец, вместо того чтоб пуще прославить Ольгу, в языческой стране узревшую «свет истины», замалчивает это событие и «переводит стрелки» на греков. Приблатненное выражение тут в самый раз. Полное впечатление, что летописец или его источник создает Ольге… алиби. И создавать его начали по горячим следам: уже в «Хронике продолжателя Регинона» Х в. упоминается о крещении «Елены, королевы ругов» в Константинополе. Но зачем?

      5. Странная месть Ольги

      Боже! Сколько правды в глазах

      Из книги в книгу кочует рассказ, как Ольга мстила за мужа «по жестокому языческому обычаю». К чести летописца, он тут ни при чем. Описывая зверства будущей святой, он ни разу не вспоминает любимое «были же люди погани и невегласы». Да и то – что такое пять с небольшим тысяч взбунтовавшихся данников-древлян? Поколение спустя в Константинопольском ипподроме на потеху столичной толпе по приказу православного цесаря Василия II казнят 48 тысяч пленных болгар – между прочим, православных христиан! А лет за полтыщи до того благочестивейший император Юстиниан Великий на том же ипподроме заманил в ловушку и вырезал пятьдесят тысяч участников восстания Ника, чистокровных византийцев и, конечно, тоже православных – эту историю читатель может помнить если не по роману Валентина Иванова «Русь изначальная», то хотя бы по одноименном фильму. А уж что творили образцы добродетели из Священного Писания христиан! «А народ, бывший в городе, он вывел и положил под пилы, под железные молотилки, под железные топоры и бросил в обжигательные печи. Так он поступил со всеми городами аммонитскими» (2 Цар. 12, 31). Перед такими деяниями любимца всеблагого господа, кроткого царя Давида, Ольга вообще гуманистка, нежнейшей души женщина.

      Более того, Ольга как раз действовала вопреки языческим обычаям. Начать с того, что обычаи эти строго ограничивали круг мстителей. Это брат, сын, отец убитого, сын брата или, на худой конец, сын сестры. То есть не только жена, но и вообще женщины как мстители не рассматривались.

      В преданиях, правда, встречаются жены-мстительницы. Это Гудрун из «Старшей Эдды», Сигрун из «Саги о Вольсунгах», наша Рогнеда. Все они мстили – успешно или нет, – мстили мужу, убившему отца и братьев, истребившему всех мужчин в роду. Все это – явно не про Ольгу. И еще – все они не один год пестовали месть, не спешили с ней. Северная премудрость гласит: «Только раб мстит сразу, только трус – никогда». Резня, учиненная древлянам Ольгой, менее всего похожа на «жестокий языческий обычай». Ольга как раз спешит, торопится, суетится…

      Но почему Ольга спешит? Почему