Триумф «попаданцев». Стать Бонапартом!. Александр РомановЧитать онлайн книгу.
еще мягко сказано. Театр-то был якобинский. Отколовшийся в начале революции от старого Королевского театра, не желавшего играть для третьего сословия. А Тальма решительно начал ставить пьесы нового репертуара и тем снискал бешеную популярность. Господи боже – чего они там только не играли! Один «Страшный суд над королями» чего стоит! Я ее не видел – ну, Наполеон, конечно, – поскольку в то время геройствовал на юге, но текст читал… Чистая фантастика. Там разыгрывалась ситуация из недалекого победного будущего, когда санкюлоты восторжествовали во всей Европе… Ага… И свезли на некий необитаемый остров – в ссылку – всех своих королей. Включая Екатерину II и Папу Римского. Ну и эта ссыльная братия там на острове вела себя очень не по-королевски: дрались, скандалили, воровали друг у друга… В конце концов в финале все погибли в извержении проснувшегося вулкана… Я когда про эту пьесу узнал – из памяти Наполеона, естественно, – испытал очень сильное ощущение дежавю – как бы на двести лет обратно к себе вперед перенесся: сколько было таких пьес, книг, фильмов… А началось, оказывается, еще вон когда!.. Впрочем, у театра и название было соответствующее: Театр Революции! Публике страшно нравилось… И Конвенту якобинскому тоже. Хотя под конец уже только сверхпопулярность Тальма у народа спасла его от ареста за якобы участие в заговоре против этого самого народа… Оксюморон, блин… А тут и термидор подоспел.
Ну и – пошел откат. В театре сменилась публика… Вместо революционных санкюлотов зрительные залы теперь заполняли те самые мускадены: ну, которые даже картавили специально – только бы букву «эр» не выговаривать… И ходили они в «Теат’ ‘Эволюции» исключительно, чтобы освистывать этих бывших революционеров. И требовать от них играть пьесы про благородных дворян, королей и священников, а также обязательно про отвратительных и мерзких кровавых террористов – каковым словом, напомню, тогда называли именно якобинцев, получающих в финале по заслугам. Ну а для пущей демонстрации того, кто теперь в доме хозяин, новообразовавшаяся «золотая молодежь» заставляла актеров персонально проявлять патриотизм к новой эпохе. Например, во время спектакля от кого-нибудь требовали исполнить не так давно появившуюся «антимарсельезу» – песню «Пробуждение народа». Даже Тальма этого не избежал. Но ему еще повезло: он просто прочел ее как стихи, стоя у рампы. Да еще сумел сымпровизировать краткую речь, совершенно успокоившую разошедшихся патриотов. После чего продолжил представление. Не такому известному и не столь талантливому актеру Фузилю пришлось петь ее, стоя на коленях… По причине того, что в якобинские времена Фузиль был не просто артистом, но и деятельным функционером якобинского Конвента. И отличился в подавлении Лионского восстания – так что, пожалуй, он тоже еще легко отделался: лишь выкриками из зала: «Долой убийцу! К черту палача!» А вот вторую по величине после Тальма звезду театра – Дюгазона – едва не закололи прямо на сцене, когда он отказался петь «Пробуждение…» Бывший одно время адъютантом Сантерра – командующего парижской Национальной гвардией (ничего