Письма Ктулху. Обрывки, сказки, зарисовки. Лилу ДеймонЧитать онлайн книгу.
чем Всадники Бури. Я раньше думал, хуже, чем Буря поступила со мной, невозможно. Но ошибся. Люди делают вещи гораздо гаже. Они не бросают своих детей. Они производят их, чтобы изощренно издеваться во благо. А я всего-навсего соскочил нечаянно. Буря не виновата.
Вы знаете, что отражений не существует? То, что видно в любой поверхности, будь то капля воды, лужа, стекло, фотокамера, глаза или зеркало, на самом деле не вы, а мы. Всадники Бури. Riders on the Storm. Хорошая песня. Она спасает меня в засуху всегда. Я ведь хотел соскочить. Зачем? Из любопытства. Она должна была меня удержать. Я бы хотел, чтобы удержала, а я бы все равно соскочил. Вопреки. Прямо как здесь, где я преуспел мимикрировать. Здесь все вопреки. Буря обещает, что заберет. Всегда обещает. Но есть условие. Всегда есть условие. Я должен полюбить этот мир. Почувствовать его в себе. Я стараюсь, честно. Стараюсь до скрежета в сердце и боли во всем теле. Но не то. Всегда не то…
Поэтому пока…
Давай! – исступленно кричу я. – Забери же меня! Ну! Вот он я!
Гроза хлещет дождем, жестко, бьет молниями, оставляя кровавые отметины. Воняет горелым мясом и паленой шерстью. Но я не замечаю. Мне нужно почувствовать. И вот, когда налетевшая шквалистая тьма сгущается до помрачения, я ощущаю, что хочу. Самое страшное и ужасное в этой тьме – я. Как, впрочем, и всегда.
– Спасибо, – выдыхаю я, обессиленно падая в траву. – Спасибо.
– Это самое малое, что я могу. Прости меня, малыш. За все прости.
– Да забей, – шепчу я, проваливаясь в сон.
Обрывок шестой
У бабушки Ивъ вместо жизни были Истории. Никто на самом деле не знал, какая из них правдивая, и что на самом представляла собой жизнь бабушки. Взрослые посмеивались над ней, некоторые ворчали, мол, лучше бы пирожки пекла внучатам, как положено всем порядочным бабушкам, или рассказывала бы сказки. Нормальные сказки, а не про то, как штурмовать замок, выбраться из гарема султана, по пути соблазнив на подвиг парочку евнухов, и улететь на луну проведать друга, которому скучно, а еще он варит вино из света звезд, такое, что пригубив, чувствуешь себя достойным говорить со Вселенной. Странная женщина была бабушка Ивъ.
Однажды я пришел домой с синяком под глазом, обидой на весь мир и соседского мальчика по кличке Гоблин. Он был здоровый, грубый и отбирал у меня леденцы, которые мама привозила по выходным из города. Обычно я безропотно выворачивал карманы, и, глотая слюну, смотрел, как Гоблин сует пригоршню леденцов в жадный рот и демонстративно, с чувством полного надо мной превосходства, разгрызает их крупными хищными зубами. А в этот раз, может под влиянием одной из историй бабушки, я бросился на него. Шансов не было. Гоблин сперва крепко врезал мне кулаком в глаз, а потом небрежным пинком отправил в придорожную лужу. Обшарил мои карманы, посетовал, что леденцы грязные и велел лежать так до заката. Я лежал, смотрел в небо и беззвучно звал лунного человека. Если бы он угостил меня вином из света звезд, то тогда я победил бы Гоблина одной левой. Но никто не пришел. Наступил