«Свет и Тени» «неистового старика Souvaroff». Яков НерсесовЧитать онлайн книгу.
а вскоре заняли и город Яссы. К этому времени в расположение русских войск как раз прибыл Румянцев, которому Голицын передал командование. Сам он отбыл после этого в Петербург, где Екатерина приняла его весьма благожелательно и 20 октября 1769 г. произвела в генерал-фельдмаршалы, наградила, но на войну неспособного к активным наступательным действиям Александра Михайловича больше уже не посылала.
Теперь на фронте всем заправлял П. А. Румянцев.
Штатная численность 1-й (наступательной) армии к началу 1770 г. (на довольствии состояло 97. 209 человек, считая всех строевых, нестроевых, иррегулярных чинов, возниц и обслугу) в силу ряда объективных и субъективных причин (чума, дезертирство, «усушка-утруска» и прочие последствия «покурить-оправиться») не соотвествовала реальной. Исключая отдельно дейстовавшие корпуса генерал-поручиков Х. Ф. Штофельна и Х. фон Эссена (ок. 20 тыс. – на двоих), после зимних квартир непосредственно под рукой у Румянцев на 2 мая 1770 г. могло быть ок. 38.8 тыс. человек (19. 474 пех., 6.399 кав., 1.631 артил. и инж., 449 казаков, 3.544 необстрелянных рекрута, 5.203 нестроевых и 2.122больных) с 136 полевыми и 160 полковыми орудий. Ещё 3.598 новых рекрутов прибыли позднее.
А вот выйти в конце мая в поход на Хотин он смог не более чем с 31—32 тыс. чел.: остальных пришлось оставить для обучения рекрутов и приёма выздоравливающих.
К этому времени, высланный вперед экспедиционный конный корпус генерала Х. Ф. Штофельна уже серьезно поредел от охватившей его эпидемии чумы и, блокированный войсками вассала Турции крымского хана Каплан-Гирея (Каплана II Герая), сильно нуждался в поддержке. Сменивший скоропостижно скончавшегося от чумы Штофельна, генерал-поручик Н. В. Репнин с трудом отбивался у кургана Рябая Могила, от наседавших 70-80-тысячных конных полчищ крымского хана.
Понимая всю серьезность сложившейся ситуации, несмотря на явный недостаток продовольствия и сил для масштабных наступательных операций, энергичный Румянцев разработал план решительного наступления своих войск на врага.
Поход был тяжелым: под стать печально памятному Прутскому походу Петра Великого в 1711 г. Как и тогда, карты не соответствовали местности. Лощины резко чередовались с курганами. Спасаясь от чумы, Румянцев по началу шел правым, малонаселенным берегом Прута. Несмотря на весеннюю распутицу 1770 г. с ее проливными дождями, превратившими степи в море грязи, а ручьи – в полноводные реки, в которых тонули люди и лошади, армия Румянцева шла через Валахию вперед навстречу туркам. Двигалась налегке: обозы пришлось бросить.
Наступление Румянцева, замедлилось не только весенней распутицей, но и распространением на вражеской территории чумы. 9 июня Румянцев встал лагерем на левом берегу Прута у с. Цицора. 11 июня, Н. В. Репнин, все же, отбился от крымского хана и переправился на левый берег Прута, соединившись с авангардом румянцевской армии, которым командовал генерал-майор Федор Васильевич/Виллимович (Фридрих Вильгельм) Боур (такая