Леди в белых халатах. Альбина Рафаиловна ШагаповаЧитать онлайн книгу.
замерла в ожидании, стараясь не выдать своей радости. Напрасно, сердце её стучало так, что казалось, его стук слышен во всём отделении. А щёки, ох уж эти предатели – щёки, вспыхнули, хоть картошку на них запекай.
– Ничего нет дороже детской радости, дорогая моя, – провозгласила старуха, протягивая Таньке лист бумаги, вырванный из школьного альбома.
На этом листе, неумелой рукой пятилетнего карапуза была нарисована кровать, на которой высилось человеческое тело – кружок, кружок и четыре кривые палки. Вероятно, мальчик хотел изобразить свою любимую бабулю. Рядом с кроватью, стояла, по всей видимости, Танька, на что указывал синий халат и почему-то красный крест на квадратной шапке.
– Спасибо, – прошептала девушка, забирая рисунок ослабевшей рукой.
– Нет, нет, нет! Такого не должно быть, это не правильно! – бестолково билось в её голове. – Неужели ничего не будет, ни денег, ни поездки в Германию, ни Лёшкиного выздоровления? Волосатые ноги, простыни пропахшие мочой, ягодицы в мелких прыщах – всё зря, всё напрасно!
Иванова буравила Шарикову выжидательным взглядом, выискивая в её лице хоть какую– то толику умиления или восхищения. Но Танька, с трудом выдавив из себя единственное слово благодарности, стояла и думала лишь о том, чтобы не разреветься на глазах у коллег, ненормальной бабки и её омерзительного сыночка.
– Вытри себе задницу этой бумажкой! – хотелось закричать девушке, а потом биться, биться, биться головой о стену.
– Лёша, любимый, прости меня! – вспыхивали огненные буквы перед внутренним взором.
Высокопоставленный сынок, кивнув в очередной раз, повёл свою мамашу дальше, к лифтам.
А Танька, больше ничего не видя за пеленой слёз, бросилась в туалет. Чтобы там, закрывшись в кабинке, не тая своего отчаяния, по – волчьи завыть, разрывая злосчастный рисунок и бросая клочки в унитаз.
Жизненный план.
Крупные мохнатые снежинки, облитые рыжим светом уличных фонарей, отчаянно бились в лобовое стекло. На город уже давно опустились мутные, густые и тяжёлые, словно остывший столовский кисель, зимние сумерки.
Ольга нетерпеливо поглядывала на часы, словно этим могла как-то задержать время. Опаздывать она не любила, того же требуя и от своих подчинённых. Недаром вчера, на планёрке именно её отделение назвали самым дисциплинированным. Ах, знал бы главный врач, сколько Оля приложила усилий, чтобы этого добиться! Ведь, если подчинённых не держать в ежовых рукавицах, если лично не проверять их работу, если не сталкивать этих куриц лбами, то никакого порядка, никакой дисциплины не добиться никогда. Ведь все они – тупые, ограниченные бабы с коровьими усталыми глазами, думают лишь о деньгах, о грошах, которые обязательно получат в конце месяца. Гадко! Омерзительно! Противно!
В последнее время заведующая хирургическим отделением доктор Снегирёва никак не находила себе места. Так беспокоится подросток, когда видит у своих сверстников дорогие телефоны, модную одежду и старается убедить себя в том, что