Документальные повести. Людмила СмильскаяЧитать онлайн книгу.
мы тотчас же узнавали, буйствуют они или нет, по какому-то серо-синему цвету неба. В предвидении сильной болтанки мы затягивали туже пояса и плечевые ремни. И тут начинался тяжелый полёт.
На каждом шагу мы проваливались в невидимые ямы. Это была настоящая физическая работа: с плечами, согнутыми под тяжестью резких перегрузок, мы битый час гнули горб, как докеры. <…> Самолет всё так же не отклонялся от прямой и продолжал свой плавный полёт. Но крылья уже восприняли эти предупреждающие толчки: нечастые, едва ощутимые короткие удары.
Время от времени они сотрясали самолёт, точно в воздухе происходили небольшие пороховые взрывы. И внезапно всё вокруг взорвалось. <…> При попытке взять вправо, чтобы компенсировать внезапный снос, я заметил, как ландшафт подо мной всё замедляет свой бег и, наконец, окончательно останавливается. Я не делал больше ни шага вперед. Ландшафт под моими крыльями как бы застыл. Я видел, как земля качается подо мной, кружит, но всё на том же месте: самолет буксовал, словно бы у шестеренок передач сразу сломались все зубья… Когда такой ветер налетает на тропический лес, он, подобно пламени, охватывает ветви, изгибает их спиралью и вырывает с корнем, как редиску, гигантские деревья…
Да, я уже считал, что гибну. После двадцати минут борьбы со стихией я не продвинулся и на сто метров к берегу. <…> Я пытался, хоть сколько-нибудь амортизировать рывки, опасаясь, что они порвут тягу. Я слишком судорожно вцепился в штурвал и теперь не чувствую больше рук. <…> Ничего больше не знаю. Чувствую только полное опустошение. Иссякают силы, иссякает моя воля к борьбе. <…> Слышен прерывистый треск рвущегося авиационного полотна. Когда тишина продолжается больше секунды, у меня чувство, точно сердце останавливается. Бензиновые насосы вышли из строя… Конец! Нет, мотор снова заворчал… Термометр на крыле показывает тридцать два градуса ниже нуля. Но я с ног до головы в поту. Пот течёт у меня по лицу. Ну и пляска! Позже я узнаю, что аккумулятор сорвал свои стальные скобы, грохнулся о потолок кузова кабины и пробил его. Я узнаю также, что нервюры крыльев расклеились, а некоторые тросы управления перетерлись и держались на волоске. Пока что я опустошён. Не знаю, когда уже на меня найдёт безразличие от большой усталости и смертельная жажда покоя. Ну что тут кому расскажешь? Ничего. У меня болят плечи. Очень болят. Как если бы я носил чересчур тяжёлые мешки», – напишет Антуан в «Ночном полёте».
В силу ли быстрой реакции, гибкого мышления или решительности, свойственным Сент-Экзюпери, он каким-то чудом, не раз находясь на грани смерти, оставался живым.
Неспроста, к тем, кто выбирал профессию пилота, предъявлялись (и предъявляются) повышенные требования: лётчик должен быть интеллектуально развитым, иметь высокие моральные принципы, последовательное мышление, чёткое пространственное представление. Известно, что личностные качества лётчика часто играли решающую роль в полётах.
Катастроф в жизни