Приказано не умирать. Александр ЦукановЧитать онлайн книгу.
пояснил в дивизионной артмастерской, какую нужно изготовить сборно-разборную печурку, чтобы помещалась в вещмешке. С ней он вытворял чудеса. Растапливал рядом с НП в кустах, накрывшись плащ-палаткой для маскировки, и через полчаса, пропахший весь дымом, нес горячий чай, сухие портянки, светясь белозубой улыбкой на закопченном лице, да с приговором:
– Товарищ комдив, вам никак нельзя болеть, иначе все пропадем… – В этом проскальзывала и крестьянская лесть, и его природное простодушие.
Ночью Коля менял подворотнички, нарезал марлю и сшивал из нее носовые платки, подкладывал карамельки, которые обожал сам и считал, что их должны любить все остальные. Вгонял порой в неловкое положение Маторина этой постоянной заботой. Пару раз накричал на него из-за какой-то мелочи. А когда притащили Колю на плащ-палатке с развороченными внутренностями, то прикрыл шапкой лицо, чтоб не заметили его слабость.
Фронт дивизии растянулся на полтора десятка километров, но атаки немцев отбивали. Потери множились боевые и по болезни солдат. Противник, используя затишье на других участках фронта, перебрасывал сюда новые резервы. Никаких укрытий, зарыться в землю невозможно, кругом проступает вода из-за болотистой почвы. Налеты немецкой авиации с каждым днем всё сильней. Вопли солдат: «Где наши славные соколы!» – угнетали. В апреле прибыло необученное пополнение, чтобы заменить выбывших солдат. Офицеров не хватало, авиационная бомба угодила в блиндаж штаба дивизии: погибли разом артиллеристы, управленцы, заместитель начштаба. Несколько офицеров получили тяжелые ранения. Уцелел по счастливой случайности комдив Маторин со своим неутомимым комиссаром Зильдерманом, подполковник Кабанов, да несколько офицеров, которые находились на НП.
Маторин решил зайти в батальонный медпункт, чтобы сменить перевязку на кисти. Врачи, вчерашние студенты медицинских институтов, не имевшие до войны практики, оперировали тяжелораненых сутками. А раненых всё несли и несли. В палатку, приспособленную под ординаторскую, вошла молодая женщина. У нее так сильно отекли ноги, что она никак не могла снять сапоги, попросила санитарку надрезать голенища.
Он постоял, постоял, оглядывая тяжелораненых, и пошел прочь. Собственная рана на этом фоне показалась пустяковой царапиной. Его догнал военврач Евсюков, стал извиняться.
– Не надо, майор, извинений. Передайте врачам от меня благодарность…
В апреле немцы полностью окружили 2-ю ударную армию Волховского фронта. Атаки стали напористыми, наглыми, с мощной артиллерийской подготовкой, налетами авиации. В расположение батальона Винченко вышло около сотни солдат и офицеров из стрелковой дивизии полковника Панкова, воевавшей в составе 2-й ударной армии.
Опытный военфельдшер бегал с палкой и отгонял жалостливых солдат, которые совали окруженцам котелки с кашей, но недоглядел, несколько человек обильно поели и в тот же день умерли от заворота кишок. Остальных отправили в госпиталь. Два лейтенанта