Бес, творящий мечту. Иван НаживинЧитать онлайн книгу.
только всего и делов…
– А ты еще не побываешь, дедушка? – робко сказала Настенка.
– Никакой надобности нету… – сказал старик. – В три дня рану затянет начисто. А там только поправляться надо будет полегоньку… Только всего и делов…
– А может, ты все же лучше побываешь, дедушка?.. – дрожайшим голоском проговорила Настенка. – Побывай, родимый…
Старик зорко посмотрел на нее своими угольками.
Она зарумянилась.
– Коли тебе говорят, что надобности нету, так чего ж тебе еще? – сказал он. – Ты только слушай, что тебе сказано: на каждой зорьке, помаленьку… Вот. Только всего и делов… Ну, боярин, как тебе?
– Посвежее как-то в голове стало… – сказал Коловрат. – И боль полегче…
– А твоя заботница, вишь, боится… – усмехнулся старик. – Ну, прощай покеда, боярин… Выздоравливай. А там опять за саблю… Эхма-хма-хма…
– Погоди, дедушка: я отблагодарить тебя хочу… – остановил его Коловрат. – Настенька, подай-ка мне мой…
– Брось, не надо… – остановил его старик. – Благодари Того, который повыше меня, а я только холоп Его… А ежели у тебя лишнего золота много, так тем отдай, у кого нужда… А мне ничего не надобно: я сам себе боярин. Ну, прощай, родимый… Ничего…
И он быстро вышел из землянки. Бабы сразу обступили его: у одной в жилу вступило, у другой – под ложечкой сосет, у третьей – в ногах ломота…
– Ну-ну, вы, сороки!.. – строго-шутливо прикрикнул на них старик. – Пососет и перестанет. Я пользую таких, которые вправду, как ваш боярин, хворают. А ежели у тебя свербит где, перетерпи, и все тут: посвербит и перестанет. Как я парнем был, николи у меня в пояснице не болело, – усмехнулся он, – а теперь иной раз и не разогнешься. А терплю. И вы потерпите. Человеку без скорбей нельзя…
И он, кивнув разочарованным бабам лисьим малахаем, быстро вскочил на лыжи и побежал лесом. И по всему видно было, что в пояснице его на этот раз все в порядке было…
– Ну и шустрый старик, бабоньки!.. – удивлялись бабы. – Ну точно вот воробей на застрехе… А говорили, страшный… А он ничего себе старик…
– Но?.. – бросил Ондрейка насмешливо. – А в Вошелове сказывали, он, осерчавши, всех баб перекусал…
Бабы с недоверием посмотрели на него. Но, видя, что он улыбается, осерчали:
– Ишь ты, тожа!.. На губах молоко еще не обсохло, а он туда же…
А в землянке Коловрата – он был перенесен уже в свою землянку, попросторнее, – тихо плакала Настенка.
– Батюшка бранится, что я все с тобой сижу, любый… Не подобает так девке, бает… Чего ты-де над ним все липишь?.. Пущай, бает, баушка Марфа с ним посидит: она и про божественное ему расскажет, – сквозь слезы улыбнулась она, – и все такое. А девке негоже – соседи смеяться будут…
– Позови ко мне старика, милая… – сказал Коловрат.
– А что тебе? – насторожилась Настенка. – Ты бы лучше не говорил ему ничего, родимый…
– Не