Наши химические сердца. Кристал СазерлендЧитать онлайн книгу.
то же самое, что спросить у человека, прожившего три месяца в Европе: «Ну и как там, в Европе?». Слишком много рассказывать.
– Да уж. Так, может, сузим тему? Можно задать вопрос?
– Валяй.
– Вопрос очень личный, поэтому если не хочешь отвечать, то не надо.
– Э-э-э… ладно, – я приготовился услышать вопрос о своей сексуальной ориентации или о том, почему я ношу папину черную куртку даже в жару. Обычно незнакомых людей именно это интересовало больше всего.
– Какой твой любимый цвет?
Этого я не ожидал.
– Хм…
Вообще-то у меня никогда не было любимого цвета. А может, наоборот, их было слишком много. Как по мне, так все цвета равны и лучшего среди них быть не может.
– Я не ставлю один превыше других. А у тебя?
– Голубой, как платье Алисы из «Алисы в стране чудес».
– Небесно-голубой?
– Нет-нет. Небесно-голубой, младенческий голубой, незабудковый – все это отстойные цвета. А вот цвет платья Алисы идеален.
– А это официально так цвет называется? На палитре красок так и написано?
– Ну, его еще можно назвать цветом голубых ретроавтомобилей 1950-х. Но мой вариант проще. Васильковый мне тоже нравится, но уже с натяжкой.
– Кажется, ты много думала над этим вопросом?
– Мне нравится иметь ответы наготове. Ведь если я не знаю, кто я, как об этом узнают другие?
Я пораскинул мозгами, пытаясь выудить хоть что-нибудь из чернушной пустоты, в которую превращалась моя голова, когда Грейс Таун находилась в радиусе трех метров.
– Зеленый. Мой любимый цвет – зеленый.
– Ну и скукотища.
– Ладно, светло-кислотно-зеленый. Такого цвета глаза у моей сестры, когда она смотрит на солнце. И у моего племянника такие же. Вот мой любимый цвет.
– Уже лучше.
Пауза.
– Еще что-нибудь спросишь?
– Нет, не думаю.
– Никогда не играл в такие странные двадцать вопросов.
– Это не игра в двадцать вопросов. Я хотела задать только один.
У дома Грейс повторилось то же, что и вчера. Я ждал на лужайке, а она зашла в дом и взяла ключи. Я сел за руль и довез себя до дома, попрощался, а она ушла в противоположном направлении, по дороге, ведущей в никуда. Я зашел домой и тут же пожалел, что не пригласил ее в гости. Но стоило спуститься в подвал, как я вспомнил, почему это не стоило делать.
– Вот сегодня я точно видел, как ты слюни пускал, – заявил Мюррей, хлопнув меня по спине у подножия лестницы. – Закопай меня в грязной канаве, если я неправ.
– Она просто подвезла меня домой, – возразил я.
– Боженьки мои, Пейдж, – проговорила Лола, – у вас явно что-то наклевывается.
Я кинул в угол рюкзак и плюхнулся на диван. Мюррей запрыгнул ко мне на колени, придавив меня своей неприлично тяжелой мышечной массой, обвил мою шею руками и прислонился лбом ко лбу.
– Ты уверен, что между вами ничего нет? Потому что мы шпионили за вами сквозь грязное окно и видели, как вы друг на друга таращились.
– Да