Метафора Отца и желание аналитика. Александр СмулянскийЧитать онлайн книгу.
этом известно, что Фрейд как ученый по мере продвижения не столько развивался в общепсихологическом смысле слова, сколько неоднократно сбрасывал кожу. Промежуток между «Толкованием сновидений» – работы, триумф которой Фрейд некоторое время полагал неповторимым, – и малыми формами дидактического изложения начала 1910-х годов не является последовательным восхождением от одного к другому. Изменения в характере изложения и еще более в его позиции указывают на то, что в этот период происходит перемена в объекте желания, в результате которой возникает область, где Фрейд чувствует себя все более уверенно вплоть до того, что не может удержаться от заявления о возникновении некой общей, передаваемой от специалиста к специалисту практики.
Ее возникновение принято приписывать тем сведениям о бессознательном, которые Фрейд накапливал по мере расширения его аналитической деятельности. Мнение это базируется на добропорядочном представлении о некоем последовательном совершенствовании психоаналитического искусства, позволяющего проникать в механизмы действия субъекта бессознательного. Лукавство подобного взгляда состоит в том, что он верен лишь применительно к самому Фрейду. Его открытие восходит к процессам, в которых без участия желания невозможно было бы сориентироваться.
Здесь на первый план выступает невозможность возвести анализ и его рождение к желанию добродетельно усеченному, связанному исключительно с профессиональными намерениями. Положение Фрейда ясно показывает, что никакого «желания анализировать» самого по себе не бывает. Источник фрейдовского воодушевления несомненно заключен в его практике, но при этом представляет собой нечто не вписывающееся в исследовательскую программу и не оставляющее никакого следа в конечных формулировках его наблюдений. Неудивительно, что в итоге мысль Фрейда приходит к открытию сублимации, прообразом которой служил прежде всего его собственный путь, трансцендентный задачам исследования настолько, что в конечном счете он оказался преобразован и тем самым скрыт. Изначально Фрейдом движет не запал исследователя, а нечто обособленное, благодаря чему анализ приобретает взятое им направление, притом что в теоретических результатах работы следы этой посторонней стимуляции не обнаруживаются.
Более широкий взгляд на этот процесс позволяет идентифицировать объект, на котором концентрируются не столько общие аналитические усилия Фрейда, сколько интерес к истерическому неврозу. Работа над истерической структурой показывает, что желание аналитика исторически трансформируется из влечения к нехватке, предъявляемой речью определенного типа. Имеется в виду именно влечение, поскольку связанное с его объектом желание не может в отношении этой речи определиться. Фрейд колеблется: речь истерички привлекает его в той же мере, что и отталкивает, вызывая в нем безотчетное раздражение. Отмахнуться от нее так же, как это делают в генитальной установке, объявляя ее девичьим