Современная практика православного благочестия. В 2-х томах. Том 1. Николай ПестовЧитать онлайн книгу.
Между тем чистое сердце есть сосуд Духа Святого, это божество на земле, это свет, счастье и радость для окружающих его, хотя бы с этим сердцем сочеталось образование простолюдина.
Значение в человеке сердца характеризуется и на искусстве влияния на людей.
Кто знаком с этим искусством, тот знает, что чаще всего бесполезно взывать к разуму, пробовать переубедить человека логическими доводами, победить диалектикой. Ключ успеха – уметь задеть сердце человека, найти вход в него, найти в нем «слабое место», как то часто – тщеславие, сребролюбие и т. п.
После ублажения сердца человека и ум его будет склонен к тем положениям, которые ему пробуют привить. Мудрый ап. Павел так начал свою защитительную речь перед Феликсом: «Зная, что ты многие годы справедливо судишь народ сей» и т. д. (Деян. 24, 10).
Умная Иудифь, когда хотела расположить к себе сердце предводителя войск Навуходоносора – Олоферна, так повела свою речь: «Ибо мы слышали о твоей мудрости и хитрости ума твоего, и всей земле известно, что ты один добр во всем царстве, силен в знании и дивен в воинских подвигах» (Иудифь 11, 8).
А мудрый патриарх Иаков до встречи с братом Исавом счел нужным предварительно умилостивить его подарками – вперед посланными стадами коз, овец, верблюдов, ослов и т. д. (Быт. 32, 13–21).
Чувство очищенного сердца есть более верный показатель истины, чем заключение ума: так Лука и Клеопа, шедшие в Еммаус, не могли умом распознать Христа, но сердце их не обмануло и «горело» в течение встречи с Господом (Лк. 24, 32).
«Чувства (сердца) навыком приучены к различению добра и зла», – пишет об этом же ап. Павел (Евр. 5, 14).
Чтобы понять человека, надо прежде всего распознать его сердце.
Однако это не так легко сделать. Как говорит пророк Давид: «Делают расследование за расследованием… до глубины сердца» (Пс. 63, 7).[9]
Вместе с тем, как пишет схиархимандрит Софроний: «Подлинная христианская жизнь течет там, в глубоком сердце, сокрытом не только от посторонних взоров, но в полноте и от самого носителя этого сердца.
Кто входил в этот таинственный чертог, тот несомненно испытал изумление перед тайной бытия… и сознает невозможность уловить процессы духовной жизни сердца, которое глубиной касается того бытия, где уже нет процессов».
«Войди в себя, пребывай в сердце своем; ибо там Бог», – говорит Ефрем Сириянин.
А прп. Никифор пишет: «Когда ум соединится с сердцем, то исполняется неизреченной сладости и веселия. Тогда видится ему, как воистину Царство Небесное внутри нас есть».
Различие в значении для человека сердца и ума становится особенно очевидным при отношении их к вечности.
Чувство милосердия, любовь к истине (правде), нищета духа, кротость сердца и другие христианские добродетели – все это переносится за гроб бессмертной душой, сохраняется для вечности.
Это тот «актив», тот запас «елея мудрых дев» (Мф. 25, 2), который обусловливает приобщение души к Царству Истины и Красоты.
Гнездящиеся
У Грибоедова в «Горе от ума» выведен тип человека совершенно аморального («картежник, шулер, дуэлист и крепко на руку нечист»), который, однако, умело разыгрывает из себя ярого поборника высших идей. Его приятель так говорит о его способностях: