По ту сторону жизни. Карина ДеминаЧитать онлайн книгу.
жалуется на жизнь филин.
Взяв шкатулку, я провела пальцами по гладкой ее поверхности. Лаковая. И ни узоров, ни… замка тоже не видно, но это не страшно. Я помню, в подобных бабушка хранила украшения. Не все, конечно, но из тех, которые особенно дороги. Гарнитур с желтыми алмазами? Нет, там у шкатулки имелась крохотная царапина сбоку.
Или вот рубиновое ожерелье. Крупные камни насыщенного темно-вишневого цвета. И мелкие алмазы, подчеркивавшие цвет… Еще сапфировое колье… диадема… комплект с изумрудами… украшения остались в семье. Я застраховала их на весьма приличную сумму и отправила в банк.
Эта шкатулка определенно была незнакома. И все-таки… Я провела ладонью по крышке, прислушиваясь к ощущениям. Усмехнулась, когда зазвенела и лопнула струна сторожевого проклятья. Оно представилось мне этаким сонмом черных искр, которые несколько мгновений окружали шкатулку, а после истаяли, оставив терпкий сладкий аромат кладбищенских лилий. Значит, смертельное. Из запрещенных.
Почему-то не удивляло… Теперь аккуратно надавить на углы крышки. Постучать по дну… три… два и снова три. Беззвучный щелчок. И крышка приоткрывается. А бабушка явно не слишком доверяла старой подруге, если спрятала пару проклятий внутри. Меня они хватанули за пальцы, но отпустили. И рассыпались. Жаль, структура прелюбопытная. В учебниках я ничего подобного не видела.
Я покосилась на Диттера. Спит… и пузырей не пускает. Вообще спящие мужчины, как правило, выглядят довольно жалко. Помнится, был у меня приятель, который во сне поскуливал и сучил ногами. Еще один имел отвратительную привычку чмокать… кто-то и вправду пузыри пускал… нет, я понимаю, что и сама я вряд ли выглядела столь уж привлекательно, но…
Время тяну. И любопытно заглянуть, и в то же время не отпускает ощущение, что делать этого не стоит. Я бережно погладила шкатулку.
Бабушка, бабушка…
Дорогая, следует помнить, что никто из них, называющих себя семьей, не искренен, – бабушка сидела у окна. Она курила тонкую черную сигару, которую вставляла в тонкий и черный мундштук, и эта конструкция тогда казалась мне верхом совершенства. Как и сама бабушка.
Ведьмы стареют лишь тогда, когда сами решают. Бабушке на вид было чуть за тридцать, и выглядела она куда как привлекательней тетушки Фелиции, которая посмела заявиться без приглашения и не одна, но с противными своими мальчишками. Мол, пусть дети поиграют. Мне нужна компания. Компания мне была без надобности, у меня имелись свои планы на этот день, а пришлось влезать в платье с оборками и притворяться воспитанной леди. А потому мои кузены выводили меня одним фактом своего существования.
Хотя при прошлом визите Полечка обозвал меня уродкой, а его братец, содрав шляпку, зашвырнул ее в кусты колючего терна. Ныне оба старательно притворялись милыми. Мы терпеть не могли друг друга, но несколько часов играли пьесу на радость взрослым. Взрослому.
– Крыса храмовая, – сказала бабушка, когда тетка откланялась-таки. И добавила то самое, про семью…
А