Истинно русские люди. История русского национализма. Андрей ТесляЧитать онлайн книгу.
возможно, имеет контакты той или иной степени интенсивности с прихожанами нескольких других приходов, и есть шансы, что видел нескольких епископов, кардиналов и удостоился чести лицезреть Святого Отца. Однако если говорить о таком человеческом сообществе, как католическая церковь (беря исключительно социальный аспект), любой человек в своих контактах весьма ограничен – круг его взаимодействия включает несколько сотен, возможно даже – тысяч человек, но не более того. Равным образом, когда мы говорим о «государстве», например о России или о Франции, то мы не можем его увидеть – причем принципиально, ведь это не наблюдаемый объект: даже если нам доведется посмотреть из космоса, то мы увидим лишь поверхность земли, но никак не государственную территорию – у нас может быть опыт пересечения государственной границы, но и в этом случае мы видим конкретные строения, шлагбаум, людей в форме – когда мы приходим в суд или в полицию, то и там мы не можем увидеть «государство как таковое»: государство мы созерцаем, разглядывая политическую карту, где проведена линия, обозначающая государственную границу и территория в пределах этой линии закрашена каким-то цветом – карта визуализирует территорию страны, символы – такие, как государственный герб и флаг, гимн – обозначают для нас государство, равно как форма одного вида отличает для нас наших пограничников от польских на государственной границе. «Воображаемые сообщества» – это те, которые приобретают для нас реальность как целое именно через подобные проявления, мы переживаем свою принадлежность к ним в своем воображении, а не в реальных действиях – т. е., когда мы участвуем в сельском сходе, то мы можем наблюдать всех или большую часть обитателей села, а когда участвуем в параде или шествии, прославляющем наше отечество, то тогда каждый из нас, переживая реальность действа и через него испытывая принадлежность к сообществу, тем не менее само действо определяет как «представительство» нации/государства/церкви – т. е. замену одного объекта другим, долженствующим его представлять (другое дело, что характер этой замены может пониматься, допустим, как символический, в понимании Шеллинга, т. е. как «конечное воплощение бесконечного»).
Тем самым процесс нациестроительства – это процесс, в ходе которого члены одной нации научаются «совместно воображать», не обязательно одинаково, но достаточно однородно – что и делает их членами одной нации, они принадлежат к одному информационному сообществу, т. е. не только обмениваются информацией, но и обладают в достаточной мере общим контекстом. Создание нации, таким образом, связано с поздним модерном теперь уже не в рамках предложенной Геллнером прямой зависимости от индустрии, а с появлением медиа, быстрым процессом вовлечения большей части общества в единую систему информационных обменов. Нация строится через посредство: (1) школьного образования – которое распространяет, например, единый нормативный язык, общее представление