Жена поэта (сборник). Виктория ТокареваЧитать онлайн книгу.
операция по замене сустава. Поставят эндопротез.
– Называется «сиваш», – уточнил Ваня.
– Ужас, – сказала Маша.
– Не ужас, а спасение, – поправил Виля. – Раньше таких больных не оперировали. Отправляли на долеживание.
– Ужас, – сказала Маша.
– Лиля Брик находилась на долеживании и покончила с собой, – вспомнил Виля.
– А Лиля Брик – это кто? – спросил Ваня.
– Любимая женщина Маяковского, – напомнила Валя.
– А Маяковский кто, знаешь? – спросил Виля.
– Ну, так… – неопределенно ответил Ваня.
– Вот уж действительно ужас, – сказал Виля. – Маяковского не знать…
– Так он когда жил? В прошлом веке?
Вилен Иваныч выпал из жизни Аллы. Она понимала – ему не до любви и не до журнала.
Дача выгорела и обвалилась, стояла посреди участка, как сломанный зуб.
«Сиваш» – отечественный протез – был тяжелый и неудобный. Казалось, что в бедре трактор. Боль стала верной подругой. Валя жила в обнимку с болью. Ходила с палкой.
Виле пришлось заниматься хозяйством, и он преуспел. Ему особенно удавался жареный хлеб, натертый чесночком, а также щи из кислой капусты.
Маша навострилась варить рассольник на мясном бульоне с перловкой. По выходным она лепила котлеты на целую неделю. Получалось пятьдесят шесть котлет. В холодном виде они тоже были вкусными. Ваня их воровал.
Вклад Вани – гречневая каша. Он ее не кипятил, а запаривал. Нетрудно и полезно.
Как ни странно, это было хорошее время. Каждый член семьи чувствовал себя необходимым. А сердце Вали буквально захлебывалось от любви.
Постепенно Валя включалась в хозяйство, создавала пельмени, блинчики с яблоками.
Прибегал Олежка, все сжирал в одночасье. Аппетит у него был отменный.
Единственное, что настораживало: Олег пил. От него постоянно веяло спиртным. Запах – приятный, и поведение повышенно доброжелательное. Маша любила его присутствие. Как будто праздник Первомая. Солнышко и ожидание счастья.
Алла остановилась на том месте, где героиня детектива по имени Юлия сдала убийцу ментам. Убийца назывался Оборотень. Итак…
В дверь позвонили. «Кто бы это?» – подумала Юлия.
Алла писала героиню с себя, поскольку она себя хорошо знала. У них много общего. Обе хорошенькие, но бесхозные, никому не нужные девушки. Они, конечно, нужны своим родственникам, но в этом возрасте – двадцать пять лет – родственники не считаются. Требуется любовь, и только любовь, при этом разделенная.
Снова позвонили. Юлия открыла дверь. На пороге стоял Оборотень. Юлия хотела тут же кинуть дверь обратно, захлопнуть перед его носом, но что-то удержало ее от такого хамского жеста.
Оборотень стоял и смотрел. Глаза его были отнюдь не волчьи. И даже наоборот – немножко овечьи.
– Вы ко мне? – проверила Юлия.
– К вам.
– Зачем?
– Просто так.
– Просто так даже вороны не каркают.
– Этого я не знаю.
– Чего не знаете?
– Про