Цареубийство. Николай II: жизнь, смерть, посмертная судьба. Семен РезникЧитать онлайн книгу.
х играх вокруг уже не существующего престола в кругу уцелевших родичей царя. О самозванцах и самозванках, разыгрывавших роли чудесно спасшегося царевича Алексея и чудесно спасенной царевны Анастасии.
Полны захватывающего драматизма поиски захоронения царской семьи, увенчавшиеся успехом, который хранился в тайне более десяти лет. Не менее драматична история идентификации «екатеринбургских останков». Почти четверть века назад, совместными усилиями ученых разных специальностей и разных стран, с использованием традиционных и новейших молекулярно-генетических методов, были идентифицированы останки царя, царицы, их трех дочерей, а также четырех служителей, разделивших их судьбу. После этого результаты научной экспертизы многократно перепроверялись, уточнялись и подтверждались с достоверностью, не оставляющей места для разумных сомнений (without reasonable doubt). А затем были найдены и идентифицированы останки двух лиц, отсутствовавших в основном захоронении: царевича Алексея и царевны Марии. Эта дополнительная находка подвергла прежнюю экспертизу строжайшему экзамену и снова с триумфом ее подтвердила.
Однако влиятельные круги российских национал-патриотов не ладят с наукой. Церковь признала Николая II и всех членов августейшей семьи святыми великомучениками, а их «мощи» остаются неприкаянными. Владыки «не согласны» с тем, что эти останки царские, и отказываются их похоронить с подобающими почестями. Как католическая инквизиция не желала признать, что «все-таки она вертится», так нынешние владыки русского православия отказываются признать аутентичность «екатеринбургских останков». Противостояние науки и религии в XXI веке достигло столь же высокого накала, каким он был в век Джордано Бруно и Галилея.
Кто мог бы придумать такие острые сюжетные повороты, какие связаны с жизнью, смертью и посмертной судьбой последнего русского царя? Никто. Богиня истории Клио щедрее на изобретение захватывающих сюжетов, чем Канон Дойл, Агата Кристи и другие классики детективного жанра.
В книге частично использованы мои ранее написанные произведения: «Вместе или врозь»[1] и эссе «Цареубийство в русской истории»[2]. Они переработаны, дополнены и составляют общее целое с вновь написанными главами. Ссылки на используемые источники даются по ходу повествования, но я особо хочу сказать об одном из них. Это выдающийся по всеохватности и добросовестности труд Наталии Розановой «Царственные страстотерпцы: посмертная судьба» (М., «Вагриус», 2008, 560 стр.). В историко-документальной литературе немного примеров, когда повествование основано на столь обширном материале, тщательно выверенном, глубоко и тонко проанализированном. Большую помощь мне оказало и личное общение с Наталией Розановой – «путем взаимной переписки». Выражаю ей сердечную благодарность.
В работе над книгой мне, как всегда, помогала моя жена Римма Резник.
Семен Резник
Март 2018 г.
Часть I
Цареубийство в русской истории
Правление в России есть самовластье, ограниченное удавкой.
Вместо вступления
Когда еще в юности я прочитал романизированную биографию Стефана Цвейга «Мария Стюарт», меня поразила настойчиво повторяемая мысль автора. Она сводилась к тому, что казнь плененной королевы Шотландии, на которую решилась ее соперница и ненавистница Елизавета Английская, была величайшим революционным актом. Она стала прологом к крупнейшим потрясениям и, в конечным счете, привела к ликвидации режимов абсолютной монархии в Европе.
Развивая свою мысль, писатель утверждал, что в основе монархической системы правления лежат некоторые незыблемые постулаты, и главный из них – неприкосновенность личности монарха. Какие бы глупости и безумства монарх ни совершал, он не подлежит людскому суду. Воля монарха – высший закон. Монарх, по определению, не может быть нарушителем закона, то есть совершить преступление, и, следовательно, он не может быть судим и наказан. Свержение монарха с престола, а тем более казнь или убийство его самого или наследника – это не просто преступление, которое может быть искуплено наказанием и раскаянием, а такое грандиозное деяние, которое выходит за рамки обычных человеческих представлений о добре и зле. Монарх ответственен только перед Богом; тот, кто посягает на его власть и жизнь, идет против Бога.
Король может пасть в бою с неприятелем, но если он захвачен в плен, он все равно остается монархом со всеми вытекающими последствиями. Священный характер особы монарха оберегает его надежнее любой охраны и обеспечивает стабильность государственного строя. Такие явления, как борьба группировок за верховную власть, при монархии сведены к минимуму. Вероятность тайных заговоров против особы монарха, если и не исключена полностью, то крайне мала. Различные круги и группировки могут вести борьбу за влияние на монарха, но все интриги, бушующие вокруг или внутри королевского дворца, утихают у подножья трона.
Вот эту вековую традицию, по Цвейгу, нарушила королева Елизавета. Начался медленный, но неотвратимый
Семен Резник «Вместе или врозь? Судьба евреев в России: заметки на полях двухтомника А.И. Солженицына», М., «Захаров», 2003, 2005.
Семен Резник. «Сквозь чад и фимиам: историко-документальная проза разных лет». С. 5–54.