Дом правительства. Сага о русской революции. Книга вторая. В доме. Юрий СлёзкинЧитать онлайн книгу.
он спросил, как ее зовут; ему сказали, что Полей»[100].
В конечном счете выясняется, что жертва не напрасна, а «нелепые сцены и истерические выкрики» – болезнь роста. Потеря невинности не может дискредитировать сотворение мира. (Смерть Евгения не обрекает творение Петра на вечное проклятье, а самый популярный строительный роман, «Петр Первый» Алексея Толстого, изображает пролог к первой пятилетке как время жизнеутверждающего насилия.) Увадьев делает «окончательно непонятный постороннему вывод, возможный только в такую нечеловеческую ночь»: убитая девочка – «сестра той самой, ради которой принимал муки и заставлял мучиться других». В последней сцене романа он садится на скамейку над рекой.
Посбив с доски ледяную корку, Увадьев присел на краешек и сидел долго, с руками на коленях, пока не засияли огни Сотьстроя. Через полчаса мокрый снег стал заносить человека, сидящего на скамье. Плечи и колени его побелели, снег таял на его руках; он все не уходил, а уж свечерело. Колючим, бесстрастным взглядом уставясь в мартовскую мглу, может быть, видел он города, которым предстояло возникнуть на безумных этих пространствах, и в них цветочный ветер играет локонами девочки с знакомым лицом; может быть, все, что видел он, представлялось ему лишь наивной картинкой из букваря Кати, напечатанного на его бумаге век спустя…[101]
Даже в «Котловане» работа продолжается. Вощев, мученик «смутного вожделения тщетного ума» и собиратель «несчастной мелочи природы», находит истинное знание и законное место во главе очистившегося крестьянства. «Анастасия» означает «воскресенье». Инженер Прушевский вглядывается в будущее, которое лежит за гранью его – и Настиной – смерти.
Прушевский тихо глядел на всю туманную старость природы и видел на конце ее белые спокойные здания, светящиеся больше, чем было света в воздухе. Он не знал имени тому законченному строительству и назначению его, хотя можно было понять, что те дальние здания устроены не только для пользы, но и для радости. Прушевский с удивлением привыкшего к печали человека наблюдал точную нежность и охлажденную, сомкнутую силу отдаленных монументов[102].
10. Ответственные квартиросъемщики
Весной 1931 года руководители социалистического строительства начали въезжать в свой новый – вечный – дом. Квартиры распределялись между членами ЦК партии, ЦИК Союза, ВЦИК РСФСР, Исполкома Коминтерна, союзных и республиканских наркоматов, Центральной контрольной комиссии, Рабоче-крестьянской инспекции, ВСНХ, ВЦСПС, ОГПУ, МК, Моссовета, Госплана, Профинтерна, Института Ленина, Общества старых большевиков, редакции «Известий», семей павших героев и «административно-техническим персоналом Дома правительства». Квартиры различались по размеру и статусу: самые большие и престижные выходили на реку, Кремль и храм Христа Спасителя (подъезды № 1 и 12). Большинство
Платонов,
Леонов,
Платонов,