Свиданье с Богом у огня. Разговоры о жизни, любви и самом важном. Татьяна УстиноваЧитать онлайн книгу.
оказалось выше их сил. Они не захотели такой ответственности.
Как только джинсы – или новая работа, или новый (старый) ребенок, или любимый мужчина (женщина, собачка) – становятся объектом поклонения и идефиксом, они решительно не желают оставаться рядом.
Джинсы рвутся, ребенок предпочитает вашей истерической любви компанию друзей или подруг, любимый удаляется в пампасы, с работы выгоняют.
Потому что так нельзя. Это… перебор.
Мы не оставляем выбора – ни себе, ни людям, ни джинсам, ни работам. Я так тебя люблю, так хочу, и можно сказать, жажду, что сию минуту сконаю, сь, если не заполучу в вечное и бесконечное владение.
А они-то так не хотят. Они хотят и вполне могут быть… нашей частью жизни, а не ее основной составляющей, ибо у нас своя жизнь, а у них своя! Собственная. Даже у джинсов, которые вот взяли и порвались!..
Если любимый занят своими делами, ребенок ушел к другу, джинсы испачкались, а мама уже час болтает по телефону с тетей Раей и не обращает на вас никакого внимания, скажите себе: «Тихо-тихо-тихо!» – и отправляйтесь в кино.
Давайте любить и хотеть… в меру.
Освободите их немножко от своей любви. Заодно попкорна погрызете!..
А вы не были на Колыме?
Однажды Юра принес домой реликтового тритона. Тритону было четыре тысячи лет, а может, две с половиной, точно никто не знал. А Юре лет тридцать шесть, наверное. Может, тридцать четыре.
Юра работал на шахте им. XXI съезда КПСС, этой шахты сейчас нет, и нашел он тритона в «линзе» – во льду вечной мерзлоты. Вместе с куском «линзы» Юра вырезал тритона, принес в свой барак и свалил в тазик. Пока он мыл руки и жарил картошку, реликтовый тритон четырех тысяч лет от роду, а может, двух с половиной, оттаял, ожил, начал понемногу плавать в тазике, а потом выбрался и стал ползать по дощатому полу.
Юра решительно не знал, что следует делать с реликтовыми тритонами, когда они оживают и начинают ползать и плавать, и поэтому утром выпустил его в Колыму. Тритон, подумал Юра, если он не дурак, конечно, как-нибудь освоится с новыми условиями жизни. Не зря же он единым духом перемахнул четыре тысячи лет!
А может, две с половиной.
Через некоторое время Юра полетел «на материк», в Винницу, к родителям, и в самолете встретился с биологом, который, захлебываясь от счастья, показал Юре точно такого же реликтового тритона, добытого еще какими-то шахтерами и переданного биологу для изучения. Оказалось, что этот тритон обладает такими-то и такими-то уникальными свойствами, а эдакими и растакими, напротив, не обладает. Еще оказалось, что он подтверждает следующие гипотезы и опровергает предыдущие гипотезы, которые, если бы не тритон и не шахтеры, никогда не были бы ни подтверждены, ни опровергнуты.
Биолог летел на научную конференцию, глаза у него сияли, волосы на голове шевелились от предчувствия победы и уши горели. Непосредственно тритон был у него в банке, а в портфеле докторская диссертация на тему тритона, а может –