Единственные. Марина КистяеваЧитать онлайн книгу.
произошла… Бывало всякое в его жизни, и ноги после лоу-киков отбивали так, что ходить не мог по несколько дней. А тут… Ватными стали, чужими.
И грудь сдавило так, что ни вздохнуть-ни выдохнуть.
– Мама…
Тихий голос. Едва различимый.
И после смех. И пухленькие ручки, пытающиеся добраться до сережки-гвоздика.
– Богдан, перестань, – голос девушки изменился. В нем появилась настороженность, суровость. – Не хулигань. Скоро мы поедем домой. И тетя Света ждет тебя в коридоре.
В том, что они скоро поедут домой, Захар сильно усомнился.
Очень сильно.
Руслана, разговаривая с сыном, смотрела на него. Маленькая, она сейчас больше всего напоминала ему нахохлившегося воробья, готового кинуться на противника. Он, уезжая из офиса, запомнил её другой. Она изменилась за прошедшие полчаса. Или ребенок на руках менял её? Если, придя к нему в офис, она улыбалась, старалась наладить с ним диалог, то сейчас смотрела ежиком.
Захар мысленно усмехнулся. А что ты хотел, мужик? Оставил её с Макаром, с тем не забалуешь. Хотя… Судя по тому, как его безопасник ринулся её защищать от его нападок, это наводило на кое-какие размышление. Да и очень не кстати вспомнилось, что маленькие Венеры нравились не только ему одному.
И грудь она оголяла при Макаре.
Горло садануло, и пришлось напомнить, что думает он не о том! От слова совсем.
О мальце надо думать, а не о его матери, в которую он вцепился, и в шею которой довольно сопел, поглядывая на него с интересом.
Захар тоже смотрел на парнишку и понимал – ЕГО…
Вот ЕГО и всё тут.
Тот же взгляд карих глаз из-под сдвинутых бровок. Тот же широкий подбородок. Да и греческая кровь давала о себе знать. Губы тоже от него, как и разрез глаз.
Волгарского нешуточно накрыло.
– Сколько, ты говоришь, ему? – он мельком бросил взгляд на девушку и снова на ребенка. Тому, видимо, уже надоело сидеть на ручках у мамы, разобрало любопытство, и теперь он вертелся, пытаясь всё рассмотреть, а заодно и смызгнуть с рук матери.
– Год и два, – ему показалось, что Руслана ответила машинально, пытаясь удержать на руках крепкого карапуза.
– Мля… – Волгарский запустил пальцы в короткие волосы. – Я не спал с тобой, я бы тебя запомнил.
– Серьезно? – у девушки прямо на глазах отрастали когти. – А с чего вы решили, что я согласилась бы с вами провести ночь? Богдан, да прекрати ты что ли!
Она повысила голос, и сын мгновенно отреагировал. Его довольное личико, секундой назад освещенное живым, непосредственным любопытством, исказилось обидой. Он хмыкнул и открыл рот, чтобы известить взрослых о своем недовольстве, но опять же мама отреагировала вовремя. Крепче прижала его к себе, развернув таким образом, чтобы они смотрели друг на друга.
– Прости… прости, мой хороший… Мама не хотела на тебя кричать… – шептала и целовала в розовый лобик, а Захар даже не мог правильно описать, что испытывал в данный момент.
Мама и ребенок.
Самая, что ни на есть естественная картина на свете.
А у него внутренности