Оскверненный трон. Алекс РатерфордЧитать онлайн книгу.
продемонстрировать всем, что не потерпит инакомыслия от своих вассалов, какими бы могучими или смиренными те ни были, и что он никому не может перепоручить задачу наказания бунтовщиков. Но самому себе правитель должен был признаться, что это была не единственная причина, по которой он лично возглавил кампанию. Война отвлекла его от мыслей о Мехруниссе, от Агры и от практически непреодолимого желания увидеть ее, несмотря на предупреждение суфия.
Неожиданно почувствовав слабость от жары и потери крови, Джахангир крикнул, чтобы ему принесли воды. А потом мир закружился у него перед глазами…
Через несколько мгновений он пришел в себя и увидел, что лежит на одеяле, расстеленном на земле, а двое серьезного вида хакимов наклонились над ним и пытаются обработать и зашить его раны под палящим солнцем. С вернувшимся сознанием пришла неожиданная мысль. Теперь, когда раджа мертв и военная кампания закончена, он легко может вернуться в Агру к моменту празднования наступления Нового года. Эти празднества наверняка дадут ему возможность хотя бы еще раз увидеть Мехруниссу, не нарушая при этом наставлений суфия не предпринимать к этому никаких шагов. Несмотря на острый укол боли, последовавший за тем, как игла проткнула кожу на его предплечье, когда хаким сдвинул вместе края его раны, Джахангир не смог сдержать улыбки.
– Ну и что ты думаешь об Агре? – спросила Мехрунисса свою племянницу, когда женщины уселись в апартаментах Гияз-бека.
«Как же ты прекрасна, Арджуманд Бану», – подумала она. Вдова Шер Афгана не видела эту девушку с того момента, как та была ребенком в Кабуле. Теперь ей было четырнадцать лет, и в ней не было неуклюжести, свойственной девочкам в ее возрасте. Овал ее лица был изыскан, брови нежно изгибались, а густые черные волосы доставали почти до пояса. Она была похожа на свою мать-персиянку, которая умерла, когда дочери было всего четыре года, но ее глаза, так же как и глаза ее отца, Асаф-хана, были черными, как угли.
– Я никогда не видела ничего подобного – столько слуг, столько внутренних двориков и фонтанов, столько драгоценностей! Когда мы въезжали в крепость, нас приветствовали боем барабанов в честь моего отца. – Арджуманд все никак не могла прийти в себя от этих новых впечатлений.
Мехрунисса улыбнулась. Как же здорово было бы вновь почувствовать себя четырнадцатилетней…
– С момента правления Акбара барабаны звучат в честь прибытия победоносных военачальников. Я тоже была очень горда услышать их, – сказала она.
Несколько недель назад отец Мехруниссы с радостью написал ей, что ее брат, Асаф-хан, так хорошо проявил себя во время войны на юге, в Декане, что падишах назначил его командующим гарнизоном Агры. В город Асаф-хан прибыл две недели назад. Мехруниссе пришлось потратить все это время на то, чтобы получить разрешение посетить дом Гияз-бека – сначала от Фатимы-Бегум, а потом от вмешивающейся во все дела хаваджасары, – и сейчас она с нетерпением ждала появления брата.
– Куда же