Москва – София. Мария МалухинаЧитать онлайн книгу.
надела пальто и протянула, было, Георгию руку – целовать его на прощание было как-то глупо, но он поймал ее ладонь и крепко сжал в своей.
– Послушай, мы с тобой никогда больше не увидимся. Я улечу в свой город, сюда я в командировки не часто. Да и приложение второй раз нас не соединит. Но… я просто знаю, через что ты проходишь. Как тебе сейчас хреново. Потому что я это уже пережил. И я знаю, что и поговорить-то об этом не с кем. Дело даже не в том, что у приложения такая строгая политика неразглашения. Хотя, да, хорошо, что посторонних не пускают. И по сарафанному радио узнают. Но не в этом даже дело. Даже если с кем поделишься, не поймут. Не поймут, Катя. Если о «Лучших половинах» слух наружу просочится, нас же живьем сожрут. Ты представь себе заголовок из серии: «Тиндер для измен инвалидам». И ведь это действительно так. Но вот только им не понять, что для нас это – единственный способ прикоснуться к нормальной жизни. Которой у нас никогда больше не будет. Это как откусить от торта. Кусочек, махонький, на зубок. Потому что им, обычным этим хорошим, сука, людям, торт можно каждый день, а у нас диабет и аллергия на сладкое. Подумай об этом на досуге вместо того, чтобы себя жрать поедом. Я на это потратил первые пару месяцев в «Половинах», а тебе вот, это, бесплатный совет даю. Основанный на собственном опыте.
Он сжал ее руку еще раз и отпустил.
– Спасибо, – сказала Катерина. – За всё.
Хоть уходила она уже в своих туфлях на высоком каблуке, ковровая дорожка все равно съедала звук ее шагов. Как будто ее здесь никогда и не было.
***
Обратный Убер она заказала не до дома, а до соседней с ним улицы. Не из конспирации – какая тут конспирация, а чтобы зайти в кондитерскую. Кондитерская была крошечная, для своих – для жителей окрестных домов, но продавалось в ней на удивление много всего, и Катерина набрала разного, по чуть-чуть. Кусочек медовика, кусок шоколадного торта, пять разных эклеров, малиновый бисквит, лимонная меренга, фруктовые корзинки и несколько разноцветных макарунов.
Шурша пластиковыми коробками в пакете, Катерина зашла в квартиру. В ней стоял сырой, чистый дух влажного паркета, значит, домработница ушла совсем недавно. Не снимая пальто, она прошла в гостиную. Шторы задернуты, и ни свет фонарей, ни шум машин сюда не доходит. Перед огромным плазменным телевизором – глубокое мягкое кресло. Рядом с ним – инвалидная коляска, теперешний ежедневный кошмар.
По телевизору какая-то сложно узнаваемая американская комедия из девяностых. Они все похожи – «Когда Гарри встретил Салли», «Неспящие в Сиеттле». Что-то такое.
– Ты не спишь?
Игорь тихо замычал в ответ. Не спит. Катерина села на подлокотник кресла, осторожно погладила страшную, обожженную щеку. Ему уже не больно, но к этому сложно привыкнуть. Такой ожог – он почти везде. Все тело – один большой ожог. Один большой шрам. Одна большая беда.
– Я так и знала, что ты не спишь. Я тебе всякого вкусного принесла. Набрала ерунды всякой, будем пробовать и жиреть. Сейчас покажу.
Какой