Матильда Кшесинская – прима Императорского балета. Документальная повесть-роман о русском балете рубежа XIX—XX веков. Галина ВервейкоЧитать онлайн книгу.
что у меня хорошо… Начальница и Елена Андреевна (классная дама) уехали после второго акта… В третьем акте, прежде, чем выйти на сцену, я поздоровалась с Цукки… После „Павлинов“ М. Андерсон, В. Рыхлякова, Преображенская и я остались смотреть pas de deux Цукки и Чекетти… Цукки очень боялась танцевать, она всё время крестилась, сложила мне и Мане кулаки и просила нас за неё держать».
А потом начались зимние маскарады. Уже на другой день у Мали в дневнике было записано: «Вечером пришли Бертенсон и Хесин. Хесин сидел у нас весь вечер, а Жак с Юзей поехали в маскарад».
А вот как у неё был описан домашний субботний вечер 21 ноября: «За кофеем я всё ссорилась с Чарли. Он уходил, потом опять пришёл. Пришёл Гавликовский, Хесин и Шура Слонцова. Коля Г. играл в карты, потом я с ним возилась, представляя Цукки и Чекетти. Все уселись у Юли в комнате в потёмках. Наконец пришёл Жак. Я всё время ссорилась с Чарли. Хесин ушёл раньше. Папа пришёл, как только сели ужинать. Папа был на обеде у Чекетти и много рассказывал. Папа тоже сказал, что его поцеловала Цукки, и ещё, что ему хвалил меня Иогансон».
На другой день, в воскресенье, в театре был бенефис итальянки Бессоне. «Давали второй акт „Гарлемского тюльпана“, второй акт „Корсара“, картину из „Наяды“, где „Колодец“, и последний акт „Пахиты“. В „Наяде“ мальчиком танцевала Цукки, она же с Бессоне танцевала тарантеллу. Бессоне прислала воспитанницам конфекты… Бессоне подали много цветов и подарков», – опять записывала Маля после приезда домой. В этот день за кулисами Федя Израилев ей сделал комплимент, что ей очень идёт костюм.
В среду, 25-го, снова был балет «Приказ короля». Маля отметила, что в театре были Великие князья. «В третьем акте за кулисами я немного разговаривала с Цукки… Мы, т. е. Андерсон, Преображенская, Павлова и я, до половины смотрели pas de deux Цукки и Чекетти. Я Цукки пожелала хорошо танцевать. При выходе своём на сцену она каждую из нас четырёх поочерёдно перецеловала».
По-прежнему Федя Израилев уделял Мале много внимания, подарив ей в конце спектакля шарик.
В пятницу у Матильды с утра сильно болела голова. Но несмотря на это, она пошла в училище, правда, записала позже: «Танцевать я едва могла учиться. С училища я пошла домой, а потом в театр на репетицию «Фараону». В креслах сидела сестра, Матильда села с ней рядом. К ним подошёл Федя Израилев и сел рядом с Малей. Но вскоре Юля ушла репетировать на сцену, и Федя – тоже. Маля осталась сидеть одна. В кресла сел новый оперный певец Яковлев. Юля уже была с ним знакома, и когда пришла со сцены, то представила его сестре. С ними села Шура Слонцова, и они все весело разговаривали, смеялись. Федя подсел сзади и говорил с ними. А Яковлев сказал, что Маля похожа на Юлю (об этом раньше ей говорил и Израилев). Потом певец ушёл и вернулся с конфетами, пирожными и горячими пирожками, угостив всех. А когда все ушли репетировать, то они с Яковлевым остались вдвоём, много смеялись, и он сказал Мале, что она хорошенькая.
А Вечером