Дровосек, или Человек, сумевший наломать дров. Книга вторая. Игорь СотниковЧитать онлайн книгу.
плюнуть в бокал, переворачивает его и таким способом, крепко ставит на стол. На мол, козлина, подавись своей слюной, которую тебе больше некуда будет плевать.
Ну а как только все акценты за столом таким способом расставлены, капитан, у которого во внутреннем кармане, в виде фляжки есть ещё и другие козыри, возвращается к Алексу и открывает ему тайну своего имени. И как оказывается, капитан Соври голова и не капитан вовсе, о чём прекрасно знал Алекс и вполне возможно, что и Секунд, которого Алекс не поставил в известность, когда присваивал капитану капитанство, а капитан на самом деле, есть самый настоящий критик. – Но об этом, тсс, никому. – Прижав указательный палец к губам, тихо произнёс критик. После чего он быстро осматривается по сторонам и, задержавшись на мгновение на всё на том же месте, на тех подозрительных гастрономах, пьющих какую-то воду, возвращается обратно к Алексу.
– Вы же знаете, как в этих местах относятся к критикам (недостойно и опрометчиво). И поэтому я вынужден соблюдать инкогнито. – И только с грустью в голосе вздохнул критик, как, что за вероломность… нет, не Секунда, – хотя то, что он сидел ближе к буфету на многое раскрывает глаза, а уж потом намекает, – а вовсю пользующегося своим служебным положением буфетчика, который взял и на всю буфетную прокричал имя критика, и тем самым раскрыл его инкогнито и заодно глаза на него всех находящихся в данный момент в буфетной людей. И при этом буфетчик не обошёлся без того, чтобы не просто раскрыть личность критика, а он это так невероятно хитроумно, с такой подковыркой под самую кожу сделал, что к нему и не придерёшься, а вот к критику запросто.
– Ну и долго мне ещё ждать, нашёлся тут критик! – во всеуслышанье, громко заявляет буфетчик, прямиком смотря на критика, чьи покрасневшие уши целиком его выдают, не давая ему возможности как-то заставить всех обознаться на счёт себя. – Да вы что, какой я критик?! – потрясая себя удивлением, а не как все могли подумать, пошатывая выпитым, мог бы возмутиться критик обознанно названный буфетчиком критиком. – Вы только посмотрите на меня, разве я похож на критика. – А вот здесь критик явно поспешил и, пожалуй, наговорил себя до критика. Ведь он словесно указал тот ориентир, через призму которого, на него теперь будут смотреть окружающие. И хотя полного единодушия во взглядах на него не будет, – и хотя я ваше исключительное мнение не могу не учитывать, это ваш сосед сверху, сбежавший алименщик и подлец каких свет не видывал, всё же думаю, что он тот козёл, который мне на ногу наступил (и эти предположения совершенно не противоречат тому, что он критик), – тем не менее, он всё же будет признан в этом критично для него важном качестве.
А вот предложи он для схожести своего сравнения кого другого, например, политика, – ну какой из меня политик (здесь нужно утверждать от противного, хитры все эти политики; вечно цену себе набивают), я враль, но с воображением,