Зубр. Даниил ГранинЧитать онлайн книгу.
с него листья, красные кленовые листья. Д. не знал, что делать. Его не учили отступать. Глухота отдалила грохот войны, он слышал разрывы приглушенно, чувствовал, как вздрагивает земля.
Остатки полка отошли ко дворцу. Д. вместе со взводом пулеметчиков прикрывал их отход. Он не слышал, что говорили вокруг. Иногда Иголкин кричал ему в ухо, тогда он что-то отвечал. Он убедился, что офицеры сами знают, что надо делать.
В вечернем воздухе потянуло гарью. Черные клубы дыма потянулись над парком. В бинокль Д. определил, что горел Китайский дворец. Блеснула доска с надписью, Д. вспомнил:
Воспоминаньями смущенный,
Исполнен сладкою тоской,
Сады прекрасные, под сумрак ваш священный…
Детской памятью вспомнил лето в Пушкине, и сердце его сжалось. Вряд ли удастся отстоять этот город.
Он следил за лицами, их выражения заменяли слух. В нижних комнатах лежали раненые, валялись склянки, вата, котелки, пахло карболкой, мочой, хрустело битое стекло. Д. поговорил с начхозом, тот что-то возражал, но, увидев его пустые, как у статуи, глаза, запнулся, побежал к машине, стал сбрасывать с нее вещи. Д. следил, как несут к машине раненых. Подписал какую-то бумагу, другую не подписал, порвал. Дворцовый атласный диван стоял у стены, лейтенанту хотелось сесть на него, вытянуть ноги, но он знал – стоит это сделать, и он тотчас заснет.
Кто-то тронул его за плечо, это был врач Семен Завьялов.
– Ты бы побрился, – крикнул Семен. – А то как партизан.
Он подвел Д. к зеркалу. Вернее, не к зеркалу, а к зеркальной двери в частом переплете:
– Ты не волнуйся, пройдет глухота, через недельку-другую, – и глупо засмеялся.
Д. без интереса осмотрел свое бледное лицо в черной щетине. Лицо было незнакомо, знал он его хуже, чем лица солдат, тусклые глаза, вовсе чужие, смотрели враждебно.
Иголкин принес бритву, помазок, стакан холодной воды. Лейтенант стал бриться.
– Через недельку, – удивленно повторил он, таких сроков для него не было. В зеркальной решетке появилась голова в милицейской фуражке.
– Говорите громче, – сказал Д.
– Хулюганют! – крикнул ему на ухо милиционер. – Ваши в парке! Опять вчера задержал двоих!
Д. видел, как он в зеркале отвечает милиционеру с напряженной улыбкой глухого:
– Вчера нас тут не было.
– Извиняюсь, – сказал милиционер. – Я в смысле артиллеристов. Двух пьяных задержали. А нынче опять стреляют.
Д. повернулся к нему. Перед ним стоял молоденький милиционер в белоснежной милиционерской гимнастерке. Фуражка лихо сдвинута набок, значки ГТО и ворошиловского стрелка блестели, как ордена.
– Там уже автоматчики, немцы, – сказал Д.
– Товарищ лейтенант, – укоризненно возразил милиционер, – меня послал начальник милиции города.
Он неодобрительно осмотрел недобритую мыльную физиономию Д.
– Ополченцы? – Не дожидаясь ответа, сказал: – Раз не