Карьера неудачника. Виктория ТравскаяЧитать онлайн книгу.
прижала ладони к запылавшим щекам. Нет, в самом деле, не мог же он сказать это серьёзно! Для неё это означало бы выйти замуж только ради того, чтобы насолить Слишком Молодому, и он не может этого не понимать. Хотя с него станется! «Я не могу с ним так поступить», – решила она и дала себе обещание не поднимать эту тему в разговоре с Тамазом.
Однако он сам заговорил об этом. Они уже подходили к её дому, когда он спросил:
– Ну и что ты думаешь насчёт нашей свадьбы?
– Господи, Тамаз, ты это серьёзно?!
– Разумеется. – И так как она уже набрала в грудь воздуха, остановился и развернул её к себе лицом. – Молчи! Я знаю заранее всё, что ты можешь сказать. Исправь меня, если я ошибаюсь. Я ужасный бабник, не пропускаю ни одной юбки, и меня только могила исправит – это раз. И ты думаешь, что никогда не сможешь меня полюбить – это два. Я ничего не забыл?
Марго растерялась. В голове застряло слово «думаешь», которое, как воткнутый между шестернями гвоздь, мешало мыслям крутиться дальше. Всё, что она смогла сказать:
– Ты что, правда собираешься на мне жениться?
– Сколько можно спрашивать одно и то же? Да, я собираюсь на тебе жениться. И – да, я хочу от тебя детей. Но при одном условии.
– Аааа… Ну, значит, свадьбы не будет.
– Почему? Ты же не знаешь, что это за условие.
– Знаю, конечно. Я должна быть девственницей.
– Что?.. Да плевать мне на твою девственность! – Он, видимо, всё-таки обдумал эту мысль, потому что добавил: – Конечно, это с твоей стороны было бы очень мило, но нельзя же иметь всего…
– Тогда что? – Марго терялась в догадках. Он смотрел ей в глаза и молчал. Наконец решился:
– Нас в постели должно быть только двое!
– Ты о чём? – машинально спросила Марго, чувствуя, что готова провалиться сквозь землю: неужели он понял?!
– Ты прекрасно знаешь, о чём я. Тогда, на набережной, когда я целовал тебя, ты ведь думала о нём?.. Можешь не отвечать. Я действительно хотел придушить тебя!..
Марго стояла потупив голову, как провинившаяся школьница, и чувствовала, что вот-вот расплачется.
– Ну вот! Понеслось, – голос Тамаза смягчился, и он притянул её к себе. – Этого ещё нам не хватало… Постой! – отстранившись, он достал белоснежный платок из кармана своего белого пиджака и вложил в её руку. – Держи. А то всего меня тушью перемажешь.
Дав ей выплакаться, он приподнял пальцами её подбородок, посмотрел в заплаканные глаза и сказал серьёзно:
– Ты его забудешь, поняла? Это я тебе обещаю!
……………………………..
Но ничего не вышло.
Дни шли за днями, август незаметным образом превратился сентябрь: Студенческие год закончились, и начало осени стало совсем неотличимо от конца лета. Шесть дней в неделю она ходила на работу в свою библиотеку, по вторникам четвергам и субботам – на репетиции. Все остальные вечера, если Тамаз не был занят у себя в театре, они гуляли по городу, ходили на спектакли и концерты. Раза два