Карьера неудачника. Виктория ТравскаяЧитать онлайн книгу.
этот год душа Марго окуклилась в своём горе, как гусеница, которая, перед тем как стать бабочкой, покрывается твёрдой оболочкой. Эта куколка прячется где-нибудь под листом и кажется мёртвой. Но под плотной, как гипсовая повязка, корой происходят важные метаморфозы: червячок, на которого невозможно было смотреть без гадливости, растит крылья и набирается сил. И когда превращение завершится, появится новая сущность, которая разорвёт тесную оболочку и воспарит, радуя глаз своей недолговечной красотой. Подобно легкокрылому эльфу, она станет перелетать с цветка на цветок, торопясь собрать все уготованные ими наслаждения: напиться росы и нектара, собрать пыльцу – затем, чтобы дать жизнь следующему поколению мотыльков и умереть…
Итак, Марго была куколкой: звуки и запахи окружающего мира отскакивали от её оболочки, не достигая своей цели. В эту-то пору она и наткнулась на Лильку. Та как раз пребывала в радостном возбуждении: старший брат приехал в отпуск!
– Ты обязательно должна к нам прийти! – щебетала она. – Котик пробудет здесь всего две недели. Потом мы с ним заберём у Риты детей и повезём их на море.
Он оказался совсем не таким, каким она ожидала его увидеть, полагаясь на Лилькины восторженные рассказы, – может, поэтому и не узнала. Не тот, увидав которого счастливица Ассоль воскликнула: «В точности такой!», потому что именно его она себе вымечтала. Её, Марго, Грэй остался, как она думала, в прошлом и оказался вовсе не Грэем: рассветное солнце, которое бросило обманчивые алые отблески на паруса его шхуны, поднялось в зенит, и паруса вылиняли до будничного грязно-белого цвета, а шхуна отчалила от её берега. Сказочке конец!
Чуть выше среднего роста, темноволосый и светлокожий, как многие его земляки, он представлял собой среднее генетическое обоих своих родителей и показался двадцатитрёхлетней Марго не то чтобы старым, но… не первой молодости человеком (о, эта роковая тяга к слишком молодым!). Они расположились под старым раскидистым тутовым деревом, накрывшим едва не половину участка и даже забросившим несколько отягощённых ягодой ветвей в соседские владения. На деревянный садовый стол, застеленный потёртой клеёнкой, то и дело падали чёрные спелые ягоды, иногда попадая в разномастные салатники и блюда с аппетитной снедью. Лилька ловко вылавливала их из соусов и закусок, отправляя в рот, а остальные подбирали со стола, из-за чего языки и губы у всех скоро стали фиолетово-чёрными. «Старики» скоро оставили молодёжь: тётя Люба ушла в дом гладить бельё, поднялся и дядя Вахтанг:
– Пойду, почищу у кролей, пока не стемнело…
Между блюдами возвышались бутылки с разнообразными наливками домашнего – отцовского – изготовления: из вишни и смородины, кизила и облепихи, и даже из дикой черешни – «экспериментальная», по словам хозяина. Лилька отпила из рюмки абсолютно чёрную и тягучую, как смола, жидкость и скривила рожицу:
– Как лекарство!
– Не нравится – не пей! – отозвался дядя Вахтанг от крольчатника.
– Пусть