Идиот. Элиф БатуманЧитать онлайн книгу.
«послал», никаких намерений или причинных связей – лишь необъясненные появления и исчезновения.
Я поймала себя на том, что читаю и перечитываю Иваново письмо, словно он написал его мне; я пыталась понять, где он теперь, безразлична я ему или нет?
На занятии по неигровому кино мы смотрели «Человека из Арана», немой фильм тридцатых годов, где действие происходит на каком-то ирландском острове. Сначала женщина качала ребенка в колыбели. Это длилось довольно долго. В следующем кадре мужчина загарпунил кита, а потом принялся что-то скрести ножом. «Делает мыло», – говорилось в интертитрах. В итоге мужчина с женщиной роют палками землю: «Людям в Аране приходится выращивать картофель в суровой почве».
Столь скучного фильма я в жизни не видела. Я прожевала девять резинок подряд – напомнить себе, что еще жива. Парень передо мной уснул и захрапел. Но профессор этого не заметил, поскольку через тридцать минут после начала вышел из зала. «Я смотрел уже несколько раз», – сказал он.
В классе профессор рассказал нам, что к моменту съемок аранские жители уже пятьдесят лет как перестали ходить на кита с гарпуном. Чтобы запечатлеть на пленке эту древнюю профессию, режиссер привез гарпун из Британского музея и показал островитянам, как им пользоваться.
– Теперь, когда мы это знаем, – спросил профессор, – можем ли мы по праву считать фильм неигровым? – Нам предстояло обсуждать этот вопрос в течение часа. Не может быть! Неужели в этом состоит разница между вымыслом и документальностью? Неужели именно это должно нас заботить? Меня больше волновали вопросы, насколько добр профессор и нравимся ли мы ему. «Забавно, что вы полагаете, будто здесь существует – или вообще может существовать – верный или неверный ответ», – мягко заметил он одному студенту. В конце занятия другой студент сказал, что ему нужно съездить в Прагу к брату и поэтому придется пропустить следующий урок.
– Но, наверное, на пленку записать нельзя, да? – спросил он.
– Это абсолютно бесполезно, – дружелюбно ответил профессор. – Вам не кажется?
В четверг на занятия по разговорному русскому я пришла раньше времени. В классе сидел только Иван, тот венгерский парень. Он читал книгу с иностранным названием, но знакомой обложкой: две руки подбрасывают в воздух шляпу-котелок.
– «Невыносимая легкость бытия»? – спросила я.
Он опустил книжку. – Как ты узнала?
– У английского издания такая же обложка.
– Ясно. Я уже решил, что ты читаешь по-венгерски.
Он спросил, понравилась ли мне книга на английском. Соврать или нет?
– Нет, – ответила я. – Может, перечитаю.
– Ага, – сказал Иван. – Значит, у тебя так заведено?
– Что заведено?
– Ты читаешь книжку, она тебе не нравится, и ты ее перечитываешь.
Постепенно подтянулись и другие студенты, а следом – преподавательница Ирина, на чьем свитере была вышита целая центральноамериканская деревня: крошечные кукольные женщины с дредами на головах, ослики с дредами в гривах, кактусы с колючками из желтой нити. Свои белоснежные