Спарта. Миф и реальность. Лариса ПечатноваЧитать онлайн книгу.
более было справедливо для сильных от природы личностей, каким, бесспорно, был Клеомен. Как заметил П. Родс, «Спарта была в существенной степени нетолерантна к людям со свирепой потребностью собственного индивидуализма, и трудно представить себе, чтобы герой-индивидуалист легко нашел бы себе место при господстве спартанской идеологии или идеологии любого греческого государства, которое имело институты и коллективизм полиса»[46].
Регент Павсаний, член царского дома Агиадов
После Клеомена самая яркая фигура среди спартанских политиков – регент Павсаний. В 479 г. он принял на себя правление как опекун своего несовершеннолетнего двоюродного брата Плистарха (Her. IX. 10; Paus. III. 4. 9–10). В том же году он одержал победу над персами при Платеях (Her. IX. 19–88; Plut. Arist. 14–20; Diod. XI. 29. 4–32). Однако этот талантливый полководец и герой Греко-Персидских войн проявил такое неуважение к союзным греческим контингентам, что очень быстро вызвал их недовольство. Если бы дело было только в этом, на поведение Павсания закрыли бы глаза, как это не раз делали позже, когда после победы в Пелопоннесской войне Спарта стала госпожой Греции (Diod. XIV. 12. 2–9). Павсания решили отозвать не столько из-за многочисленных жалоб союзников на его грубое с ними обращение, сколько из-за поведения, не соответствующего обязательным для спартиатов стандартам. Вот как, по словам Фукидида, Павсаний вел себя на восточном фронте: «Его образ жизни, несхожий с установленными обычаями, и стремление подражать варварам давали множество поводов подозревать, что он не желает как равный подчиняться спартанским обычаям» (I. 132. 1).
Павсаний дважды привлекался к суду за свою двусмысленную позицию по отношению к персам и за поведение, сильно отличающееся от модели, принятой в спартанском обществе. Спартанцев, находящихся под его командованием, особенно раздражало то, что он окружил себя двором подобно восточному монарху. Но кроме демонстрации собственных амбиций Павсаний еще в бытность его главнокомандующим объединенными греческими силами совершил целый ряд поступков явно провокационного характера, которые не могли не вызвать негативную реакцию в Спарте. Особенно скандальной и возмутительной представлялась его женитьба на дочери Мегабата, сатрапа Даскилия (Her. V. 32). Тем самым он нарушил спартанский обычай, предписывающий жениться только на спартанских гражданках (Plut. Agis 10. 4; 11). Кроме того, Павсаний тайно оказал большую услугу персидскому царю: он возвратил Ксерксу попавших в плен родственников (Thuc. I. 128. 4–5). Эта акция регента вполне «тянула» на обвинение в государственной измене. Упорно ходили слухи, что он обещал заставить всех греков стать вассалами Персии, если ему будет дана в жены дочь Великого царя. Спартанские власти, воспользовавшись как поводом многочисленными жалобами союзников на поведение главнокомандующего, отозвали его в Спарту и предали суду. Павсания обвинили в государственной измене главным образом за ведение тайных переговоров с персами. Но тем не менее оба раза он был оправдан, хотя и отстранен от командования (Her. V. 32; Thuc. I. 94–95; 128–131; Diod. XI.