Записки княгини Дашковой. Екатерина Романовна ДашковаЧитать онлайн книгу.
богатых обывателей псалмы и духовные стихи; их за это щедро награждали, а они отдавали деньги своим наставникам. Наука проникла в Киев из Греции задолго до ее появления у некоторых европейских народов, с такой готовностью называющих русских варварами. Учение Ньютона преподавалось в этих школах, в то время как католическое духовенство запрещало его во Франции. Кроме Печерской лавры я посетила много замечательных монастырей и церквей. Я употребила на это путешествие почти три месяца и с удовольствием заметила, что оно очень благотворно повлияло на здоровье моих детей и обошлось не особенно дорого, так как я все время ехала на своих лошадях.
На следующий год я отправилась в Петербург, твердо решив добиться разрешения поехать за границу. Как дворянка, я имела на это полное право, но как кавалер-ственная дама, обязана была испросить на то позволение императрицы. Я отложила свою просьбу до годовщины восшествия на престол, которая праздновалась в Петергофе. Предварительно я говорила всем о своем желании попутешествовать за границей и на вопрос, имею ли я на то разрешение государыни, отвечала, что я ее еще об этом не просила, но что вряд ли она мне откажет, так как я ничего не сделала, что могло бы лишить меня права, присвоенного каждому дворянину. В день восшествия на престол, на балу в Петергофе, я как бы нечаянно стала рядом с иностранными министрами и вступила с ними в разговор. Императрица подошла к ним и между прочим заговорила и со мной. Я отвечала на ее вопрос и, боясь упустить удобный случай, немедленно же одним духом попросила ее отпустить меня на два года в иностранные края для поправления здоровья моих детей. Она не решилась отказать мне.
– Мне очень жаль, что такая причина принуждает вас путешествовать, – ответила она, – но, конечно, княгиня, вы свободны уехать, когда пожелаете.
Когда императрица отошла всего на несколько шагов, я попросила камергера Талызина[23] сказать моему дяде, министру графу Панину, чтобы он велел приготовить мой паспорт, так как я только что получила разрешение ее величества ехать за границу.
План мой удался. Вскоре я уехала из Петербурга в Москву и Троицкое, чтобы устроить свои дела и с первым санным путем отправиться за границу. Когда граф Панин и другие лица, принимавшие во мне участие, спрашивали меня, хватит ли у меня средств на поездку, я отвечала, что буду путешествовать под чужим именем и тратить деньги только на еду и на лошадей.
Я вернулась в Петербург в декабре и в том же месяце отправилась в Ригу. За несколько дней до моего отъезда помощник секретаря кабинета принес мне от имени ее величества четыре тысячи рублей. Не желая раздражать императрицу отказом от этой смехотворной суммы, я принесла счета моего седельника и золотых дел мастера, доставившего мне несколько серебряных дорожных вещей.
– Вы видите эти счета, – сказала я ему, – они еще не оплачены; потрудитесь положить на стол нужную для их оплаты сумму, а остальное возьмите себе.
Наконец
У его жены была интрига с дядей, что не мешало моим врагам выдавать меня то за его дочь, то за его любовницу.