Музыка Макса. 1. Табулатуры. Helga DuranЧитать онлайн книгу.
не знаю… – неуверенно протянула я. – Мне кажется, я не справлюсь.
– Ну, хоть попробуй. Работа не сложная, платят нормально, чаевые хорошие, главное не тупить. Ты умная, быстро въедешь. И с учёбой можно совмещать. У нас много студентов работает, – уговаривал меня Макс.
От того, что он назвал меня умной, я снова засмущалась. Было приятно услышать это от него.
– Думаю, было бы чудесно! – согласилась я.
– Завтра я всё устрою, – пообещал Макс.
«Офигеть, – думала я про себя, – теперь мы ещё и работать будем вместе». Я сама не заметила, как выпила свой бренди. Макс разлил остатки и выбросил бутылку в мусор. Мы оба были уже навеселе.
– Я оладьи не ел, наверно года три. В армейке жратва была хуже всего, – признался Макс, отправляя в рот оладушек. – Мммм… – протянул он, – почти как у мамы. Попрошу при случае у неё рецептик для тебя.
– Но я думала, что твоя мама умерла? – удивилась я.
Моё замечание было, судя по всему, некстати. Было очевидно, что Макс проболтался, ляпнул не подумав, потерял бдительность. Он нахмурился, перестал есть и, не проронив ни слова, встал из-за стола. Я немного растерялась. Макс вышел из кухни и вернулся с пачкой сигарет в руках. Он протянул её мне, угощая, но я отрицательно покачала головой. Настроение внезапно испортилось у нас обоих, и я почувствовала себя в этом виноватой, но мне было ужасно любопытно, что скрывает Макс. Я выжидающе смотрела на него. Он открыл окно и закурил, облокотившись на подоконник.
– Нет. Она жива и здорова. Просто мы живем не вместе, – наконец проговорил он, глядя на меня, сквозь табачный дым.
– Тогда почему ты жил в интернате? – не унималась я.
– Уверена, что хочешь знать? – уточнил Макс. Его тон стал грубым и циничным.
Я энергично закивала. Мне хотелось знать о нем всё, и как можно подробнее. Макс устало потёр подбородок, взъерошил свои волнистые волосы и, немного подумав, не торопясь начал рассказ:
– Я не знаю, кто мой отец, мама воспитывала меня одна. Мы жили небогато, но были счастливы. Потом у мамы появился мужик… – Макс сделал паузу и потушил окурок. Затем вернулся за стол и взял свой бренди. – Сначала было всё хорошо, но потом… – Макс сделал большой глоток. Костяшки его пальцев, крепко сжавших стакан, побелели от напряжения. – Потом он начал пить и обижать нас с мамой.
Слушая Макса, я боялась шелохнуться. Макс делился со мной сокровенным. Почему он рассказывает мне всё это? Он мог бы просто уйти от вопроса. Я живо представила маленького мальчика с фотографий в детской, лицо которого сейчас и было передо мной, моё сердце сжалось от боли и предчувствия чего-то ужасного.
– Мне было семь, когда всё случилось, – продолжал Макс. – Я пришёл из школы и сел за уроки, в своей комнате, когда эта пьяная скотина позвала меня. Он смотрел телек, а меня заставлял его переключать, ну, знаешь, типа пульта. И вот я сижу на полу, переключаю его, переключаю… И что-то отвлекся… А он схватил ремень, и начал меня