Княгинины ловы. Татьяна ЛуковскаяЧитать онлайн книгу.
хочешь – с ветки рви, а хочешь – из-под ног собирай. Ты яблоки любишь?
– Люблю, – пролепетала маленькая княжна.
– А рядом в деревеньке девочек много, подругами твоими будут, играть вместе станете да по ягоды ходить.
– У меня холопьи свои есть.
– Хорошо, их возьмешь. А в келье у меня птички чудные живут, захожий паломник подарил, желтенькие такие, и поют, как в райском саду.
Девочка повеселела, но все же с опаской спросила:
– А одеваться мне тоже в серое надо будет? – своя взрослая одежда Елене очень нравилась.
– Нет, дитятко, ты же не инокиня, а мужняя жена, в своей ходить будешь. А как подрастешь да девой станешь, так супружник за тобой и приедет. Ну, согласна?
– Согласна… А лошадки с жеребятами у вас есть? Я их страсть как люблю.
– Есть, как же без лошадок – то.
Дело сделано: княжна уехала с Марфой в обитель. Успенский монастырь был выбран неслучайно, так как находился на границе с владениями Мстислава Залесского, чтобы отец и мать могли навещать дочь, когда им вздумается.
А в Чернореч-граде жизнь пошла привычным чередом, будто и не было никакой свадьбы. Годы быстро пролетели, молодой князь опамятовался только единожды: «Ну, шестнадцать лет, ну и что? Все равно мала еще. Мать твердит, что красавицей подружья стала, да можно ли этому верить. Спросил Спиридона, он ведь возил молодой княгине в монастырь подарки, так тот лишь рассмеялся: „Поезжай, князь, сам и посмотришь“. И улыбка у него такая недобрая, точно – дурна собой, как пить дать».
А весна кружила голову, хотелось чего-то, маялось…
II. За Бежским озером
Малая дружина уже выехала за городские ворота и спустилась к реке. Плыть предстояло на ладьях. По весенней апрельской распутице конным ходом не проехать. Лошади тревожно ржали, чувствуя опасность. Вид веселых корабликов, пляшущих на речной глади, не предвещал животным приятного пути.
В сопровождающие князь выбрал двух своих закадычных друзей: озорника, балагура Пахомия и рассудительного, степенного Первака.
– Что так долго-то у княгини был? Уж заждались, – Пахомий лукаво поглядывал на князя, – не отпускала что ли?
– Распутницей пугала, мол, держи ухо востро.
– То-то, и меня жена все не хотела отпускать, да все наказывала, чтоб по сторонам больно не заглядывался. И до нее какие-то слухи дошли, раз так всполошилась.
– А охота посмотреть, какая она княгиня Заозерская, чего только и не болтают. Неуж и впрямь глянет, и все – пропал?
– Нам – то, князь, пропадать нельзя, мы люди семейные.
– Это ты семейный, да вон Первак, а я пока ни то, ни се, мне немножко пропасть – и не такой уж грех.
Тезка князя, Димитрий Первак, неодобрительно покачал головой:
– Слышала б тебя княгиня, точно не пустила бы. Вышата обиделся, что с собой не взяли, пошто дядьку17 не покликал?
– То и не покликал, проповеди бы читал и день, и ночь, как иерей.
Дядька – в данном случае воспитатель, наставник.