LOUNA. Грязные гастроли. Владимир ЕрковичЧитать онлайн книгу.

      – Основная проблема была в том, что все дохрена умные и каждый считал своим долгом залезть в чужой огород, – продолжал Леня. – Я придумываю партию, а потом от каждого выслушиваю, какое это говно. Вообще как играть это очень субъективная тема, и в итоге тот, кто больше всех затрахает, того вариант и утверждается. Барабанам мы уделяли очень много времени. Каждый грув должен был быть утвержден всеми, но всегда находился тот, кому не нравилось. Плюс еще было так, что кто-то приносил рифф, час его разбирали, и мне в это время шуметь было нельзя, чтобы не мешать. А потом все такие: «Ну все, играем». И я должен был сразу сыграть как надо.

      – Я стараюсь приносить сразу песню. Тут такое начало, тут такой переходик, а вот это припев, – рассказывал Сергей. – И я сразу понимаю примерно, какие там должны быть барабаны. Но я никогда не против того, чтобы туда кто-то влезал и что-то менял. Рубен и Виталик, например, очень ревностно к этому относятся. У Вити аргументация жесткая: «Я выдумывал эту мелодию два года, а ты только услышал и хочешь сразу менять». И практически всегда он продавливает свои риффаки в неизменном состоянии. Очень редко мы что-то меняем. У Рубена по-другому. Он приносит некоторые кусочки, чтобы вместе из этого сделать музыку, но когда группа начинает что-то менять в его риффах, он уходит в точку, потухает и теряет интерес. В этом есть какое-то противоречие. Сильно он за свои риффы не борется. Просто если с ним спорить, то он сразу включает трехэтажную логику, а у нас в группе этого никто не понимает. Все же собаки, сразу орать начинают. И кто громче, тот и прав.

      – Тогда взаимопонимание сложнее находилось в плане ритм-секции, – сказал Леня, – и это сильно высаживало. Потому что я четко понимал, чего я хочу от барабанов в каждом отдельном треке, и видел, как все должно в группе звучать в плане ритма. Технически еще не мог реализовать, но по мозгу уже прикуривал хорошо. А они гнули свою линию.

      – Но записываться нам все равно было комфортно, – добавил Вит. – Мы тогда уже работали с Серегой Науменко, а он не требует, чтобы был идеальный дубль. И если надо было, то он что-то сам правил. Мы записывались довольно быстро и без нервов. Я просто помню, как это делалось в начале нулевых, когда мы в «Тракторе» писались на студии с пленочным оборудованием. Если представить самую страшную повинность, самый жуткий экзамен в школе или удаление зуба без наркоза, то вот такие чувства у меня были перед студией. Когда ты просто физически не можешь сыграть лучше, а от тебя все равно требуют. Я просто до истерики доходил.