Удивительные истории семьи Мастаковых. Анатолий АнатольевЧитать онлайн книгу.
вас вылечить. И всё зависит только от вашего здоровья и вашей сопротивляемости. Мы можем только слегка притупить ход болезни, но, к сожалению, вылечить её никак не можем. Нужен хинин, а его, точно я знаю, в нашей стране нет. Вот такие дела, братцы, – грустно заключил доктор.
– Дак что, с этой маленькой козявкой никто не может справиться? – не унимался Резцов, – и мы должны теперь спокойно ложиться в гроб?
– В гроб не обязательно, может, вытянем вас на хроническое рецидивирующее течение болезни… – продолжал Михаил Борисович.
– А что это означает – рецидивирующее течение? – вклинился Николай, – Что-то это слово слишком сходно со словом рецидивист! Это что – агрессор или шпион, да?
– Ты почти прав, Мастаков! Только в данном случае этот «агрессор» является повторным проявлением заболевания после кажущегося его исчезновения. Вроде бы уже наступило выздоровление и пошло дело на поправку, но в любой момент болезнь может вспыхнуть с новой силой, – пояснил доктор.
– А от чего так болит голова? Что эта бацилла её так сильно сверлит? – продолжал выспрашивать Николай.
– Понимаете, эти мелкие микробы, называемые паразитическими протистами, проникая в организм человека, интенсивно размножаются в нём, что приводит к отравлению организма и увеличению размеров селезёнки и печени. В процессе массового размножения из одного образуется от 2000 до 40000 печёночных мерозоитов, которые через несколько недель попадают в кровь. А печень должна очищать кровь! Но если она её не очищает, то эти микробы распространяются во всём теле! Вот в чём беда-то! Вот почему она, т. е. эта малярия, называется инфекционной болезнью! – разъяснил доктор весь смысл заболевания.
– Михаил Борисович! А часто умирают от малярии? – не унимался Резцов.
– Нет, не часто. Из двухсот-трёхсот миллионов случаев ежегодно примерно один-полтора процента заканчиваются смертью. Но это всё зависит от индивидуальных особенностей человека. Очень опасна малярия для детей любого возраста и беременных женщин. Там количество летальных исходов больше двадцати процентов. Потом ещё влияет личная гигиена, внутренние болячки, особенно хронические… – тихо проговорил доктор.
– Так один процент – это ж целых два-три миллиона человек! – быстро сообразил Мастаков. – Вот это дела!
– Да, Коля, это три-четыре миллиона человек! Это зафиксированный факт! Но это всего в мире. И самое большое число заражённых в Африке, поэтому для России этот показатель намного меньше! – заключил Войский.
Он заставил бойцов снять верхнюю одежду, поочерёдно послушал их дыхание, посчитал пульс и с удовлетворением отметил, что дела не так плохи, как могли бы быть.
И опять они остались одни, и опять они вели беседы о жизни и смерти, о том, что волновало их и мучило. Забывшись, они спали, и в полудрёме им снились берега морей и океанов, райские сады и бескрайние степи…
Проснувшись однажды поутру, Николай приподнялся с кровати и осмотрелся. Резцова в палате не было. «Видимо пошёл по надобности», – подумал он.
Но прошёл час, другой,