Если бы я был учителем. Наталия СоломкоЧитать онлайн книгу.
мама! Мама сегодня на дежурстве! Это Юлинская привередничает…
Лёша спрыгнул с подоконника.
– Я пойду. Завтра – как всегда?
– Да, на вокзале, – кивнул Саня, лихорадочно оглядывая свою комнату: надо было успеть прибрать. И он почти успел, когда снова позвонила Петухова Юля и виноватым голосом сообщила, что она заблудилась: трамвая долго не было, и она решила идти пешком, напрямик.
– Как вы шли, вспоминайте!
– От кинотеатра дворами…
– Какими? Приметы назовите!
– Ну… Там бельё висело на верёвке… Синяя такая рубашка. А в соседнем дворе в футбол играли. Один – Валера…
– Какой Валера?
– Малыш… В футбол играл, в шапке с помпоном. А его мама домой всё звала…
– А ещё?
– Ещё – гаражи, а на них две кошки… За гаражами пустырь какой-то, а посередине телефонная будка зачем-то стоит… Я из неё звоню…
– Ясно, – сказал Саня. – Сейчас мы за вами придём.
– Собирайся, живо, – велел он Кукареке. – Юлю пойдём искать.
– Очень надо! – недовольно засопел тот. – Звали её?
Они вышли в ясный осенний мрак. Во дворе, под тополем, печально звенели струны, там, под тополем, пели горестно и страстно:
Уходит капитан в далёкий путь,
Не видя девушки из Нагасаки…
В толпе голосов сразу слышен был один, сильный, красивый, – голос трудного подростка Шамина. Голос этот, легко и медленно летящий в темноте над двором, будто не замечал надсадных, дурацких слов песни, он пел о чём-то другом – и слушать хотелось… Но всё вдруг смолкло разом, смешалось – это Шамин заметил Саню, и над двором разнеслось:
Фраер ходит в галстучке зелёном,
Ждёт тебя, тоскуя, у ворот,
Только он надеется напрасно,
Это ясно…
Это Сане посвящалось, сомневаться не приходилось: трудный подросток терпеть не мог учителя географии.
Они долго бродили в темноте по дворам, но в конце концов им повезло.
– А я тебе говорю – домой! – кричали из форточки.
– Ещё рано! – упрямился в темноте мальчишеский голос.
– Валера, ты слышал, что я тебе сказала?!
– Ну, мам!
– Нечего мамкать, домой!
– Ну мамочка!
– А уроки сделал?
– Сделал!
– Не ври!
– Ну мамусенька!
– Чтоб через десять минут был дома, – сдался взрослый голос.
– Через пятнадцать! – ответил невидимый во тьме Валера и умчался в глубину двора, где неистово лупили по мячу и вопили гневно: «Толик, пас!»
– Вон гаражи, – сказал Кукарека. – Только кошек уже нет… Что они, дуры, что ли, сидеть и ждать…
За гаражами действительно был пустырь, заросший высокой полынью, а в центре полынного пространства странно светилась новенькая телефонная будка, светилась не электричеством будто, а оттого, что внутри её был огонёк: Петухова Юля в алой ветровке. Петухова из десятого «А» была тихая, серьёзная девочка, смуглая, темноглазая, совсем не похожая на своего белобрысого, конопатого брата.
– Замёрзли? –