Судьба попугая. Андрей КурковЧитать онлайн книгу.
кровать, а потом и сам улегся.
На следующее утро, проснувшись, Добрынин порадовался своему богатырскому здоровью, ведь голова не болела и, как это ни странно, не возникло у контролера желания похмелиться. Ваплахов же наоборот, чувствовал себя ужасно. Он тоже проснулся, присел на кровати, но никак не мог подняться, так как пол ему казался очень неустойчивым.
В конце концов Добрынин пожалел его, налил полстакана спирта, после чего Дмитрий пришел к состоянию собственного равновесия и встал на ноги.
Аппетита не было. Но Добрынину страшно хотелось работать, и он разбудил спавшего за стенкой в другой комнате радиста Петрова.
Петров был искренне удивлен, что двое приезжих хотят сразу же приступить к работе, тем более, что один из них, Дмитрий Ваплахов, отличался голубым оттенком кожи лица и каким-то странным, направленным вовнутрь глаз, взглядом. Однако понял он, что контролер упрям и серьезен в своих намерениях.
И вышли они втроем на улицу. Какая это была улица – это уже другой вопрос, ведь в городке насчитывалось только шесть построек, из которых самая большая оказалась складом заготовленных шкурок.
Рыжие кожухи были очень теплыми, но и Дмитрий, и Добрынин ощущали, как мороз кусает щеки и нос.
В складе была такая же температура, как и на улице.
– Вот тут книги учета! – Радист Петров дотронулся до пачки гроссбухов, лежавших на письменном столе у самой двери. Дальше все пространство было завалено шкурками – лежали и висели они в связках, но некоторые валялись на полу и сами по себе, имея вид жалкий и ощипанный.
– Ну, тут уже сами разберетесь, – то ли спросил, то ли просто сказал Петров.
Добрынин кивнул.
Ваплахов не мог кивнуть – казалось ему, что если он наклонит голову вперед – исчезнет равновесие, позволяющее ему ходить и стоять на месте, и полетит его тело вниз, вперед, вслед за перевесившей неустойчивое равновесие головой.
Света внутри не было, но два окна и открытые настежь двери позволяли рассмотреть все.
Петров ушел.
Добрынин осторожно открыл верхний гроссбух и будто бы отпрянул, испугавшись бесконечных цифр, заполнивших первую страницу этой книги учета.
Ваплахов подошел ближе к своему начальнику, остановился сбоку и тоже глянул на страницу. В глазах зарябило, запрыгало, и он зажмурился.
– Ладно! – вдруг выдохнул Добрынин и, усевшись на стул, окунулся с головой в первую страницу гроссбуха.
Было тихо и безветренно.
Ваплахову стало как-то не по себе, и он, шатаясь, вышел на открытый мороз, оставив народного контролера в задумчивом одиночестве.
А Добрынин тем временем, уже листая покрытые рябью цифр страницы, становился все серьезнее и серьезнее и уже начинал понемногу понимать смысл учета. На последней странице он внимательно изучил четыре столбика цифр и окончательно убедился в своей догадливости: над столбиками корявым почерком были написаны полуслова «бел.», «черн.» и «разн.», а затем, над последним красовалось полное, известное Добрынину по колхозному прошлому слово