Молодой Бояркин. Александр ГордеевЧитать онлайн книгу.
Бояркин
зафыркал, а молодая, хорошо одетая женщина на боковом сиденье поспешила в другое купе.
– Ну, ты и загнул, – сердито сказал бородатый, – уж не знаешь, так молчал бы,
болтун…
Через полчаса старик стащил с багажной полки рюкзак с широкими походными
лямками.
– Сын должен встретить, – сказал он Николаю, не замечая посмеивающегося
Прокопия Ивановича.
Теперь он начал внимательно всматриваться в окно, отыскивая знакомые приметы,
когда же вагон пролетел по гудящему железному мосту, поднялся и надел простой клетчатый
пиджак, на котором оказались три ряда орденских планок и отдельно два ордена Славы.
Прокопий Иванович засуетился, схватил рюкзак и, задыхаясь от его неожиданной
тяжести, помог вынести в тамбур. Николай тоже пытался помочь, но в узком проходе только
мешал.
– Где воевал-то? – перекрикивая скрип тормозов, спросил Прокопий Иванович у
бородатого в тамбуре.
– В Белоруссии, под Смоленском, в Польше. В разведке, – ответил тот.
Поезд остановился, и он вышел на промазученый гравий какой-то маленькой,
утонувшей в зелени станции. С платформы к нему шел высокий мужчина в мотоциклетном
шлеме и в забрызганных грязью сапогах.
Через две минуты поезд тронулся. Пока Прокопий Иванович и Бояркин пробирались к
своему купе, промелькнуло название станции.
Вечером они сидели друг против друга за маленьким столиком, смотрели в окно и
думали каждый о своем. Лицо старика в последних отсветах солнца казалось грубым и
бугристым, как ласточкино гнездо. Непонятно было, куда исчезла его насмешливость.
– Леспромхозовский я, – вдруг сообщил он, – правда, уж пятый год на пенсии.
Старуха, слава богу, есть. Внуков и детей уйма. Одна дочь в Ленинграде. Приглашают жить к
себе. А мы деревню любим, задумчивость, в общем. Жить-то ведь надо так, чтобы успевать
соображать, что живешь. В Ленинграде, к примеру, или в Москве все бегут как угорелые.
Бегут, бегут… Остановиться бедным некогда. Едят-то прямо на ногах в магазинах.
– В кафетериях, – с улыбкой уточнил Николай, которого сейчас как раз и притягивало
это "бегут".
0н вообразил светлый и прекрасный город, в который приедет. Сначала пойдут старые
маленькие, даже скособоченные домики, которые постепенно сменятся высокими и
светлыми. Маленькие домики портили всю картину, а вот если бы, как в ворота, сразу
вкатить в настоящий город… Николай даже вздохнул взволнованно.
– Зря я над ним смеялся-то. Он ведь фронтовик, орденоносец, – говорил между тем
Прокопий Иванович, – а вот у меня по-другому вышло. Нас, леспромхозовских, вначале
взяли на войну, а потом вернули. Девки да бабы в нашей работе слабоваты. Тяжело было –
тоже мурцовочки-то хлебнули… Война, она ведь по всей территории была, хотя сам-то фронт
только с краю… Это уже в