Радиус поражения. Артем КаменистыйЧитать онлайн книгу.
– психиатрам очень понравится.
Игорь Анатольевич Синельников, или в прошлом просто Синий, открыв дверь, стиснул Рощина в объятиях. Дружеских, разумеется, объятиях. И хотя Рощин не видел его уже десять лет, показалось, что не прошло и дня. Изредка бывает, когда между людьми возникает чувство полного единства. Какого-то сродства, не оставляющего места для неловкости в любой ситуации. И все между ними естественно – без глупых стандартных церемоний. Можно не видеться годами, но помнить друг о друге с теплом, звоня не только чтобы поздравить с днем рождения, а и без всякого повода. «Серега! Вечер добрый! Я тут футбол посмотреть решил, но как глянул на игру, от ужаса полез за водкой. Первую рюмаху уже накатил за упокой этих педерастов, что в чистом поле всей толпой мяч найти не могут, а вторую – за твое здоровье пью. Если у тебя что-то есть, а у тебя не может не быть, наливай и себе – чокнемся о трубки. Мы ведь не алкаши сам-на-сам пить?!» Вот так и жили старые друзья – их разделяли границы и тысячи километров, но ощущения разлуки не было. Они не просто поддерживали связь – они оставались вместе.
Но встрече все же были рады безумно.
– Пусти! Отожрался на хохляцком сале, боров! Ребра же трещат! Да и соседи могут увидеть – представляешь, что о тебе подумают?
– Уж соседи меня за педика точно не примут – я ведь о-го-го! От меня не успевают жен, дочерей и даже бабушек прятать! Ведь если найду – то все, не уйдет.
– Десять лет тебя не видел, а врешь все так же. От тебя не то что бабушки сбегут – даже жена ушла. С немцем своим.
– Не ушла она – отпустил! Практически выгнал! Не путай! Освободила мне душу – теперь могу заниматься облагораживанием местной генетики без малейших угрызений совести! Заходи давай, чего стесняешься, будто монашка на панели!
– Да ведь ты сам не пускаешь – небось не хочешь кормить. Не зря про вас, хохлов, говорят, что вы жадные: сам теперь убедился!
– Проходи, сейчас я тебе докажу всю глубину твоих русофильских заблуждений. Ничего для тебя не пожалел – горбушку черствого черного хлеба уже от плесени отчистил, кильку в томатном соусе тоже открыл. Но только ты ее много не ешь – на завтра еще надо оставить.
– Сам ею давись, – уже разуваясь, хмыкнул Рощин. – У меня корюшка есть – полсумки. Не какая-нибудь питерская, в балтийской моче выловленная. Настоящая – дальневосточная, икряная. Йодом отдает – все как положено. Ты, кстати, обещал мне какое-то уникальное пиво. Только мне много нельзя – завтра в СБУ ваше топать опять, неохота туда с термоядерным выхлопом приходить.
– Ха! СБУ? Знаешь, для чего там, на входе, охрана стоит? Чтобы не пропускать бродячих животных и тех, кто без перегара туда ломится. Так что мы сейчас будем доходить до кондиции всерьез – готовься.
Ни Рощин, ни Синельников алкоголиками не были, несмотря на армейское настоящее первого и прошлое второго. Употребляли, конечно, но очень аккуратно и только с поводом. В жизни Синего, правда, был период, когда он пил помногу и что угодно. Было это давненько, еще в армейские его годы. В принципе в том месте, куда