Кабак. Якубов Олег АлександровичЧитать онлайн книгу.
все же чтото реализовано первым посетителям нового ресторана, которых я умудрился даже и не заметить.
Обессиленный, я не сел, а рухнул за угловой столик возле пресловутого электрокамина (он, разумеется, оказался бракованным, так как куплен был по дешевке на какойто распродаже) и жалобным тоном попросил чегонибудь перекусить. Пока я размышлял, стоит ли мне после такого напряженного дня хряпнуть коньячку, или в воспитательных целях всетаки воздержаться – както, вроде, неловко на глазах персонала – сорокадвухлетняя повариха Оксана принесла прямо на сковороде шкворчащую картошечку подомашнему, поставила блюдце с маринованными огурчиками и зычно крикнула бармену, не поворачивая головы в его сторону:
– Ну ты, нерусский, не знаю, как звать тебя, налейка шефу чего покрепче с устатку, да для почина!
Про себя я саркастически хмыкнул на это двусмысленное «для почина». Интересно, что она имела в виду – почин денежный, или то, что отныне мне здесь пить надо будет ежедневно, в чем она, похоже, не сомневается. Через минуту они стояли возле меня все, вся моя (?) команда – четыре повара, три официантки, бармен, завхоз (он же разнорабочий), кассирша и даже посудомойщица – всего одиннадцать человек. Поскольку мой опыт руководителя ограничивался замечанием в адрес бывшей жены, типа – «возьми другую сумочку, эта к платью не подходит», то я растерялся. Чего они от меня ждали? Снова выручила Оксана.
– Игорь Аркадьевич, мы все поздравляем вас с открытием ресторана, – заявила она и без паузы гаркнула: – а теперь пошли вон отсюда, дайте человеку пожрать спокойно, – а потом, сменив гнев на милость, уже тише добавила: – да и нам после трудов праведных тоже не грех…
Чего им было «не грех», я уже догадывался, но апатия охватила меня, а горькое, тяжелое сомнение накрыло, как придавило: что я здесь делаю, куда лезу?..
ГЛАВА ВТОРАЯ
С самого раннего детства я любил делать только то, что любил. Так проявились во мне первые качества лентяя. Но любимым занятиям я предавался без устали – ведь настоящая любовь не утомляет. Скорее наоборот. Влюбленный юноша превращается в некий «перпетуум мобиле». Он готов часами преследовать объект своего воздыхания, лишь бы только лишний раз попасться на глаза какомунибудь курносому существу на спичечных ножках. При благосклонном отношении таскает за ней портфель, а если ему удается подраться с ревнивым соперником, то собственный расквашенный на любовном ристалище нос воспринимает как высшую награду.
Впрочем, в дошкольные годы у меня было всего две страсти. Научившись складывать буквы в слова, я в четырехлетнем возрасте немедленно взялся за «Остров сокровищ». Одолев этот «фолиант» за какихнибудь пару месяцев, чрезвычайно возгордился собственным успехом и, хотя мало что понял, цитировал эту книгу беспрестанно, где надо и не надо, демонстрируя тем самым не живость ума, которого и в помине не было, а лишь попугайскую детскую память.
Второй страстью стало лицедейство, а если говорить