Книга магии. Робин ХоббЧитать онлайн книгу.
сюда. Богатые, успешные купцы разглагольствуют на званых обедах о родных красотах – водопадах Шерии, небесных просторах Бохека, закатах на заливе Белуаза, и только выходцы из Месоги молчат в тряпочку, притаившись, дабы небрежное произношение гласных не выдало их с головой. Пятнадцать лет я не был в родных краях. Любое другое место изменилось бы за такой промежуток времени. Но не Месоги.
Все те же осыпающиеся каменные стены, ветхие крестьянские домишки, заросшие чертополохом и вереском пастбища, изрезанные колеями дороги, грязные обочины, мрачные небеса, тощий шелудивый скот и мерзкие, жалкие людишки. Говорят, человек – плод той местности, где он родился, и, к сожалению, с этим невозможно не согласиться. Всю жизнь борюсь с въевшимися в плоть и кровь местными привычками, однако отчасти благодарен своим корням. Они сформировали мой характер, помогли мне стать трудолюбивым, порядочным, честным, терпеливым, терпимым – полной противоположностью этим людишкам, даже отдаленно не напоминающей нрав жителей Месоги. Не люблю я туда возвращаться, ей-же-ей.
Риенс – типичный городок Месоги, взгромоздившийся на вершину холма, поэтому приходится карабкаться целую милю, истекая поˊтом и источая соответствующий запах. Попутно обращаешь внимание на толстые стены из красного песчаника, городские ворота, которые сгнили полвека назад, и никто с тех пор так и не удосужился их сменить, одну длинную улицу с постоялым двором и молельным домом посредине. Жители Месоги поколениями воровали овец друг у друга. В сорок лет ты уже старик. Мой отец был кузнецом, ковал наконечники для стрел.
Женщины в Месоги сплошь коренастые, редко встретишь симпатичное лицо – красотки подались на восток, развлекать почтенную публику. Остались лишь мускулистые, трудолюбивые, волевые и вспыльчивые, как моя мать.
Женщина с постоялого двора была того же типа.
– Кто ты такой, черт побери? – спросила она.
Я сказал, что путешествую и мне нужны ночлег и еда, да еще пинта пива, пожалуйста. Она нахмурилась и предложила переночевать на сеновале за шесть грошей. На сеновале в Месоги хранят сено для лошадей. На ужин подали вяленую рыбу с овсянкой. До моря – сотня миль, но мы едим вяленую рыбу, поди разберись почему, а с ней – если не повезет – гору квашеной капусты. Пиво… Я заглянул в кружку.
– Это можно пить?
Она взглянула на меня.
– Мы пьем.
– Спасибо, я обойдусь.
На сеновале нашелся матрас, весьма почтенного возраста на вид. Я лежал с открытыми глазами, слушая, как внизу шумно хрустят сухой травой и топчутся лошади. «Дома, – сказал я себе. – Какое счастье».
В эту утомительную экспедицию меня отправили ради третьего сына дубильщика. Глядя на него, я будто видел себя самого, правда, он – кожа да кости, а я в его годы был крепышом. Та же защитная колючесть в хитрых маленьких глазах, смесь страха и вины, сдобренная пониманием своего еще не измеренного превосходства, – он знает, что лучше окружающих,