Как выглядит будущее?. Джон УрриЧитать онлайн книгу.
передача официальными «государствами» своих функций по ведению боевых действий и обеспечению безопасности частным военным компаниям, услуги которых обходятся дешевле. К тому же эти компании не связаны такими же жесткими правилами, касающимися применения силы, что и регулярные армия и силы правопорядка. В настоящий момент новые войны идут на значительной территории Ближнего Востока и Северной Африки.
Новые войны вызвали в большинстве обществ усугубление ситуации с насилием и небезопасностью. Дело даже не в том, что сейчас гибнет и получает ранения больше людей, чем в масштабных войнах между государствами, имевших место в первой половине прошлого века (прежде всего, в Первой мировой войне), а в том, что, как отмечают Антонио Негри и Майкл Хардт, войны и насилие могут идти во многих местах и по несколько раз (Hardt and Negri 2006; Хардт и Негри 2006). Сама война стала менее конкретным и определенным понятием, сливаясь с преступностью, терроризмом, торговлей наркотиками, изнасилованиями и прочими формами насилия одних людей над другими. Некоторые общества узаконивают войны и насилие, происходящие в течение неопределенно долгого времени. Иногда вероятность того, что то или иное государство покончит с насилием, невелика, особенно когда государства пронизаны коррупцией и, по сути, ничуть не лучше вооруженных формирований, преследующих частные интересы, или же зависят от других коррумпированных государств.
Именно поэтому в фокусе внимания оказались средства физического насилия и вероятное отсутствие у них должной легитимности. Государства зачастую оказываются не в состоянии разрешить системные противоречия, порождаемые пересекающимися системами. Государства могут быть слабыми или нелегитимными, особенно когда они оказываются неспособны к гибкому решению системных, непредсказуемых и лавинообразно нарастающих проблем, с которыми им часто приходится теперь иметь дело.
Десятилетия катастроф
Исследователи выделили целый ряд условий, которые вследствие своей каскадной взаимозависимости способны породить катастрофические изменения (Walby 2015). К катастрофам ведет взаимодействие систем, прежде всего тех из них, что регулируются рыночными механизмами. Рассуждая о потенциальном «уничтожении» общества, Карл Поланьи в 1940-е гг. прозорливо писал: «Позволить рыночному механизму быть единственным вершителем судеб людей и их природного окружения <…> значило бы в конечном счете уничтожить человеческое общество <…> Природа распадется на составляющие ее стихии; реки, поля и леса подвергнутся страшному загрязнению; военная безопасность государства окажется под угрозой; страна уже не сможет обеспечивать себя продовольствием и сырьем» (Polanyi 1954 [1944]: 73; Поланьи 2002: 87–88). Поланьи удалось уловить взаимозависимый характер систем и тех аспектов, в которых доминирование рынков может иметь катастрофические последствия.
Томас Гомер-Диксон развивает этот вопрос следующим образом: «Думаю, тот вид кризиса, с которым мы можем столкнуться,