Куда уходит детство. Николай ШмагинЧитать онлайн книгу.
дела, на жену надеется: ничего, она двужильная, прокормит.
– Ты чо, ворона старая, колбасы пожалела? – взбеленился вдруг отец, перепугав сына. – Да я летом поеду на заработки, чемодан денег тебе привезу. Я мужик нежный, со мной не надо так разговаривать, – он сел на диван и уставился в окно, продолжая жевать.
– До лета ещё дожить надо. Ты же говорил, работёнку в церкви получил, а сам дома штаны просиживаешь. В чём дело?
– За те копейки, что они мне предложили, пусть дураков ищут. Я художник, а не мазила какой-нибудь, – он лёг и уставился в потолок.
Вовка подошёл к отцу и стал разглядывать наколки у него на руках и на груди, водя по ним пальчиком. Отец улыбнулся.
– Вот, я дура и есть, работаю с утра до вечера за копейки, – мать прошла на кухню и раздражённо загремела посудой. – Брошу всё к чёртовой матери. Тоже мне художник нашёлся, был да сплыл.
При этих словах отец взвился на диване и подбежал к жене:
– У меня на твои слова ноль внимания, кило презрения, ясно? Ты забыла, какие деньги я зарабатывал в Фонде в Чебоксарах?
– Когда это было? Жрать-то ты сейчас хочешь.
В самый разгар ссоры хлопнула сенная дверь, затем входная и на пороге появился Ванька с неизменным портфелем в руках. Отец тут же ушёл в комнату, а Ванька разделся и прошёл к столу, за которым всегда учил уроки.
Он сразу понял, что родители опять ругаются, и хмуро раскладывал учебники, поглядывая на них и на брата.
Мать молча приготовила еду, и все молча стали есть, даже Вовка.
Ванька вышел на крыльцо с вёдрами в руках, собираясь идти за водой на колонку. Вслед ему донеслись из дома гневные слова матери отцу:
«Мог бы и сам за водой сбегать, не переломился бы. Ребёнок из школы только пришёл, ему уроки учить надо. Если не работаешь, хоть по дому бы, чем занимался. Скоро совсем обленишься, действительно Лутоша, права мама».
Затем менее гневные, но более громкие возражения отца матери:
«Чихать я хотел на твою маму. А этот ребёнок скоро за девками бегать будет. Он парень боевой, работящий, к тому же и способностями не обделён. В нашу породу уродился, в Шмариновых».
Ванька подхватил вёдра и бодро побежал к колонке.
Наполнив их водой, потащил домой, стараясь не расплескать.
Он забыл варежки дома, и руки быстро окоченели на морозе. Остановившись передохнуть, сунул руки за пазуху, отогревая. Затем снова потащил воду к дому, закусив губу от напряжения; поняв, что вот-вот выронит вёдра из рук, остановился. Ничего, он донесёт, не впервой.
И снова упрямо пошёл вперёд, вот он и дома наконец-то.
Аккуратно занёс вёдра с водой в дом и поставил в кухоньке. Заглянув в комнату, увидел по-прежнему ругающихся родителей. Им было не до него, и Ванька снова выбежал из дома, во двор.
Он пошёл в сарай, где наколотых дров было, совсем кот наплакал, вытащил чурбаки наружу и принялся колоть дрова колуном.
Дело продвигалось медленно, но Ванька не унывал. Всё лучше дрова колоть, чем родительскую ругань слушать. Ещё плеваться