1941 год глазами немцев. Березовые кресты вместо Железных. Роберт КершоуЧитать онлайн книгу.
уже обо всем [о нападении на Советский Союз. – Прим. авт.] знаешь и все не хуже меня понимаешь. Но сейчас, когда я пишу эти строки, ты еще спишь, ничего не подозревая. Часов в 7 по радио передадут сообщение о войне с русскими. Фрау Шульц наверняка разбудит тебя, и ты испытаешь потрясение. Потом выведешь нашего Томаса в сад и скажешь ему, что его папа скоро снова вернется».
Неотвратимость грядущих событий занимала умы всех без исключения. Генрих Хаапе успокаивал себя тем, что хотя бы его жене судьба подарила на одну безмятежную ночь больше. «А нам предстоит бросок на восток», – признавался Хаапе. И через минуту все они выступят. «А завтра там, откуда сегодня восходит солнце, будет полыхать война».
Затаившийся у самых вод Буга Генрих Айкмайер увидел, как в казенник его 88-мм зенитного орудия почти бесшумно вошел первый снаряд. Все офицеры вокруг неотрывно глядели на секундомеры. Айкмайер застыл со спусковым шнуром в руках. Неужели именно ему предстоит стать тем, кто произведет первый выстрел на Восточном фронте?
Людвиг Тальмайер из батареи тяжелых орудий, приданной 63-му пехотному полку, изо всех сил старался уснуть в кузове стоявшего в лесу грузовика. Но сон не шел. Позже в свой дневник он запишет:
«Светать здесь начинало раньше, чем в Германии. Защебетали птицы, где-то в отдалении прокуковала кукушка. И вот – это было ровно в 3 часа 15 минут – внезапно загрохотала немецкая артиллерия. Воздух содрогнулся…» Герхард Фрай, артиллерист, вспоминает:
«Ровно в 3 часа 15 минут тишину разорвала первая команда, и тут начался ад! Такого грохота мне еще не доводилось слышать никогда. Все кругом заполыхало, залпы бесчисленных орудий слились в один бесконечный грохот. И тут же замелькали вспышки разрывов на противоположном берегу Буга. Да, несладко пришлось тем, кто угодил в эту мясорубку, не думая и не гадая!»
Оберлейтенант артиллерии Зигфрид Кнаппе еще ночью при свете луны изучил как следует свою первую цель – деревню Сасня, лежавшую прямо перед боевыми порядками его батареи. Сейчас там творилось что-то невообразимое.
«С наблюдательного пункта я видел разрывы снарядов, поднимавшиеся вверх желтые и черные клубы. В нос ударила отвратительная пороховая гарь, орудия били без передышки. Четверть часа спустя мы приостановили стрельбу, вдали на стороне противника слабенькими хлопками отзвучали последние разрывы, и тут в атаку устремилась пехота».
Внезапно наступившая после грохота артиллерийской канонады тишина казалась невыносимой. Рядовой артиллерии Вернер Адамчик из 20-го артполка описывает, что выпало на долю тех, кто обслуживал 150-мм орудия:
«Стоишь рядом с орудием, раздается выстрел, и каждый раз кажется, что тебя вот-вот раздавит о землю. Взрывная волна и грохот от выстрела настолько сильны, что приходится разевать рот, чтобы уменьшить нагрузку на барабанные перепонки».
Пехота и часть бронетехники начали выдвигаться вперед. Солдаты шли вперед со смешанными чувствами. Гётц Регер из подразделения бронемашин впоследствии