Лихолетье Руси. Сбросить проклятое Иго!. Юрий ГалинскийЧитать онлайн книгу.
лесам и болотам псом бездомным, бродягой скитаться?.. Клепу, что к тебе приставлен, взять. Жил молодец под Тарусой. Князь удельный Тарусский захудалый, а на Дмитрия Московского или Олега Рязанского схожим быть хочет. О поборах говорить нечего, всюду такое. А тут еще повадился князь в их места на охоту. С ним псарей, соколятников, конюхов, других холопов видимо-невидимо, и каждый норовит урвать с сирот. Девкам же на божий свет лучше не показываться. В избе всех посели, утробу наилучшим насыть, а сам в шалаш иди да с голоду пухни. Корми коней, собак, давай подводы, на ловы зверя ходи. Ну и довели сирот до того, что вымирать, как мошкара от морозу, стали…
Рассказывая, атаман то и дело поглядывал на пленника, хмурился: потемневшее от невзгод загорелое лицо Федора казалось безучастным, временами оно напоминало вожаку каменное изваяние на степном кургане… «Вишь молчит!» – сердился он, но продолжал говорить:
– Пошли тогда сироты князя слезно молить, чтобы не ездил к ним час какой, пока они снова на ноги станут. Так их псами потравили!.. На Клепу кобель с телка ростом накинулся. Да не на того попал. Что ему кобель, когда он один с рогатиной на медведя ходит. Ну и придушил княжью тварь… Тут уж подручные князя на молодца набросились, стали плетьми хлестать. Озлился он тогда и вовсе, ударил кулаком одного, да так, что тот Богу или же черту душу отдал! – не без гордости за силу и удаль товарища воскликнул Гордей и, помолчав, сказал тихо: – А Клепу князь повелел заковать в железо и бросить в яму. Задумал, чтоб другим неповадно было, драть с него живого шкуру прилюдно, а женку с детишками по миру пустить и охолопить… Ну, что теперь скажешь? – снова повысив голос, впился он взглядом в лицо пленника. – Уразумел, кто такие душегубцы?
Федор молчал, сначала ему хотелось спросить: «Как же то Клепа живой остался?» Но раздумал: «Может, скорей уйдет…»
Гордей пристально смотрел на него, ожидая ответа. Не дождавшись, присел на дубовую колоду рядом и угрюмо произнес:
– Нет, видать, не уразумел ты, молодец, а жаль… – И со свойственным ему резким переходом от одного душевного состояния к другому продолжал:
– Не испытал ты, должно, на себе, как измываются князи и бояре над людом простым! Многое бы я мог тебе поведать, да только ни к чему сие! – махнув рукой, заключил он.
Федор продолжал молчать. Нельзя сказать, что он остался безучастным к рассказу Гордея. Но очень уж необычно сложилась судьба его самого…
Глава 8
Верст на сорок к югу от Тарусы, стольного города удельной земли, на небольшом холме, заросшем клевером и ковылем, расположился сторожевой острог. Высокий частокол, через который не проберется ни конный, ни пеший, окружает несколько землянок и деревянную башню. Снаружи укрепления защищены речкой Упой и глубоким кольцевым рвом, наполненным водой. К югу от острога простирается бескрайняя степь, поросшая желтовато-серой травой. С севера к холму вплотную подступает темно-зеленая дубрава. Дальше к ней примешивается ель и сосна, а густой подлесок – буйно разросшиеся кусты лещины, крушины и ежевики превращают все в труднопроходимые, глухие дебри.
Ранним