Союз нерушимый: Союз нерушимый. Страна мечты. Восточный фронт. Влад СавинЧитать онлайн книгу.
уже первый снег». Так что выше голову – формально он мне никто и никакой власти надо мной не имеет! Я же с самим Лаврентием Павловичем разговаривала, ну что мне какой-то первый секретарь КПУ!
А коридоры пустые! Наши шаги звучат гулко под сводами, редко-редко пробежит товарищ, с деловым видом. Из троих встреченных мужчин двое с галстуками, на улице такое теперь и в Москве нечасто встретишь. А женщина средних лет, с папкой в руке, тоже в строгом костюме однотонно-темного цвета, шерстяной жакет на все пуговицы застегнут. Да ей, наверное, так жарче, чем мне в распахнутом плаще поверх крепдешинового платья. Вспоминаю нашу Корабелку при Севмаше и курчатовский Арсенал – там обстановка была куда более непосредственная и живая!
– Люди работают, – говорит пан Завирайко, будто извиняется, – процесс идет. Дел очень много, по Украине всей, от Карпат до Ростова, от Крыма до Курска.
Я удивляюсь. А что, Крым, Курск и Ростов разве относятся к Украине?
– Так сам товарищ Кириченко так иногда повторяет, – бледнеет Завирайко, – ему виднее, а я что… Мне – как партия сказала, так тому и быть!
Приемная. За столом бравый фельдъегерь. Товарищ Кириченко женщин хорошими работниками не считал – читала, что он, приехав по делу к какому-то ответственному работнику и увидев у него в приемной девушку-секретаря, возмутился и настоял, чтобы ее завтра же выгнали[39]. Ну, ничего, меня ты стерпишь, куда денешься! Завирайко остается в приемной, фельдъегерь распахивает передо мной дверь.
Вспоминаю все, что было написано в бумагах дяди Саши. Кириченко Алексей Илларионович, родился в 1908 году, то есть сейчас ему тридцать шесть, в селе под Херсоном, отца убили на империалистической. Пастух, батрак, чернорабочий, затем выучился на тракториста. Поступил в Земледельческий институт, окончил в 1936-м, а с тридцать седьмого резко пошел по партийной линии, всего за четыре года до секретаря ЦК! Склонен к крайне грубому, авторитарному стилю работы, наряду с самоуверенностью и некомпетентностью в военных вопросах – из-за чего вылетел из членов Военного Совета Донского фронта, вдрызг разругавшись с Рокоссовским. К тому же как раз в это время его друг и покровитель Хрущев угодил в Ашхабад – а вот Кириченко как-то удержался, получив «коллективно» за Сталинград генерал-майора и орден Красного Знамени. Был назначен на Южный фронт, к Еременко, с ним пребывал в дружбе (кстати, Еременко сейчас командующий Прикарпатским ВО, что тоже наводит на мысли) – но затем, попав на Воронежский фронт, а после опять на Донской, находился в конфликте с Малиновским, а после с Толбухиным, как записано, «систематически дезорганизовывал работу штаба, безграмотно вмешиваясь в военные вопросы ради демонстрации личной власти». За что был изгнан наконец с фронта и поставлен первым на Украине – восстанавливать тыл. Сказал при этом: «Какое счастье, наконец-то вождем украинской компартии поставлен украинец». По отзывам работавших с ним людей, имел нелегкий характер, с более понятной расшифровкой:
Случай реальный, хотя произошел в 1957 г., когда Кириченко, тогда первый секретарь ЦК КПУ, зашел к Щербицкому, тогда еще просто секретарю ЦК. Но простим Ане неточность.