Россия. 1917. Катастрофа. Лекции о Русской революции. Андрей ЗубовЧитать онлайн книгу.
на восток, когда он ещё не стабилизирован, когда отступление продолжается, в этот момент Государь совершает невероятный поступок. Как вы знаете, в начале войны были большие колебания, кому возглавить наши вооружённые силы, кому возглавить Ставку, кому стать Верховным главнокомандующим. И Государь хотел возглавить, но его отговорили. Его отговорили, потому что он нужен для управления страной в целом. Нельзя управлять армией, забыв про тыл. Сейчас, как говорил Ллойд Джордж, идёт «война машин». Это не только война солдат «на штык и на ура». Промышленность тыла, производящего эти машины, не менее, если не более, важна, чем полководческое умение и воинская доблесть на фронте. И Государь назначает своего дядю, популярного в войсках Николая Николаевича-младшего, Верховным главнокомандующим, а сам остаётся в тылу.
Но наступили Великие поражения. Как быть теперь? «Государь думает, что в таких тяжёлых обстоятельствах долг царя велит ему стать во главе своих войск и взять на себя всю ответственность за войну… Прежде чем прийти к такому убеждению, он много размышлял, много молился… Наконец несколько дней назад, после обедни, он сказал нам: „Быть может, необходима искупительная жертва для спасения России. Я буду этой жертвой. Да свершится воля Божья!" Говоря нам эти слова, он был очень бледен», – рассказывала фрейлина Императрицы, очень близкая к Распутину, Анна Вырубова французскому послу Морису Палеологу 2 сентября 1915 года на обеде у Великого князя Павла Александровича. И вот 23 августа, посоветовавшись, к сожалению, с Распутиным и помолившись, Государь принимает решение встать во главе армии лично. Николая Николаевича отправляют главнокомандующим Кавказским фронтом вместо Воронцова-Дашкова, а возглавлять Русскую армию теперь будет сам Император. Меняется и начальник штаба. На место генерала Янушкевича назначается генерал Алексеев, действительно талантливый стратег, который как раз в это время блистательно выводит отступающую Русскую армию из Польши.
А всё общество, министры (премьер-министр Горемыкин молчит), Дума – все умоляют Государя не принимать верховное командование. Потому что если отступление будет продолжаться, если будет дальше плохо, если армия будет терпеть поражение – теперь всё это будет камнем на шее Императора, теперь он лично отвечает за всё. Я смотрел рукописный подлинник письма Михаила Родзянко Государю, я видел, как останавливается перо Председателя IV Думы, как в какие-то моменты утолщается линия: он раздумывает над аргументами. И вы знаете, каким-то подсознательным чувством я понимал, что Родзянко ищет аргументов, потому что он сам говорит не то, что он думает. И так делали многие. Всё дело в том, что часть людей действительно боялась, что Императора поражение Русской армии повлечёт в бездну. Но эта связь была относительной. Даже если бы Император не был Верховным главнокомандующим, поражение Русской армии всё равно увлекло бы его в бездну, и всё равно для простых русских людей он и был главой армии, хотя формально пост Главнокомандующего занимал