Дневник чужих грехов. Татьяна ПоляковаЧитать онлайн книгу.
хотели разделаться…
– Разделаться со Стасом? – перебила я. – Ты в своем уме? Да кому это надо?
– Именно поэтому я и молчал, – усмехнулся Звягинцев. – В самом деле, кому? Заговори я в ментовке об этом, начнут крутить пальцем у виска.
– Хорошо, – посоветовав себе набраться терпения, сказала я. – Есть причина, почему подобные мысли пришли тебе в голову?
– Я уже после похорон все сопоставил, – пожал он плечами. – Верный был в сенях, когда я пришел. Что собака там делала? Был бы в доме – понятно. Или на улице. А в сенях?
Я вдруг почувствовала беспокойство. По спине пошел холодок, я невольно поежилась.
– Открыть дверь Верный сам не мог, – продолжил Сергей куда увереннее, как видно, обратив внимание на мою реакцию. – И еще. Стас много лет один жил, человек аккуратный. У такого, как он, все на своих местах. Я на следующий день сюда пришел, осмотрел все еще раз. В шкафу все чашки в ряд, ровненько, а одна в стороне стоит, за стаканами. И блюдце с краю, а остальные с другой стороны и тоже в ряд.
– Ты хочешь сказать… чашку с блюдцем кто-то другой поставил?
– Вот именно. И второпях не обратил внимания на заведенный Стасом порядок: тарелка к тарелке, блюдце к блюдцу.
– Он с кем-то пил чай? – сообразила я.
– И этот кто-то мог незаметно подсунуть лекарство, что и спровоцировало остановку сердца. Само собой, скажи я это в полиции, меня на смех поднимут. Далеко идущие выводы из-за чашки с блюдцем и запертой в сенях собаки.
– Но если Верный был в сенях, чужого человека вряд ли бы выпустил…
– Точно. Значит, был это кто-то из своих, кого собака хорошо знает. А в сенях ее заперли по одной причине: чтобы за гостем не увязалась. Встреть их кто-то, стало бы ясно, откуда идет человек, разговоры бы точно пошли.
– Допустим, ты меня убедил, – сказала я после того, как мы довольно долго сидели в молчании, каждый думал о своем. – Тогда вопрос: кому помешал одинокий пенсионер? Хутор бабка завещала мне. На счету у Стаса приличные деньги, но ведь их чужой человек не снимет. Конечно, может речь идет о семейном кладе, но если я о нем ничего не знаю, то как узнал посторонний?
– Насчет клада, кстати, идея, – криво усмехнулся Сергей. – Учитывая историю вашего семейства, клад вполне может быть, и не один. Но Стас уж точно бы не стал рассказывать о нем кому попало, он вообще был не любитель болтать. А вот тебе бы непременно рассказал. Боюсь, тут другое. Он последние дни перед смертью странно себя вел, то есть тогда мне так не казалось, а вот потом… Он убийством интересовался. Пару раз даже домой ко мне заходил. Я еще удивился: не скажешь, что он был особенно любопытен. Хотя в селе, конечно, только об этом и говорили. Самое яркое событие за последние годы, считай, с войны ничего подобного не было. В общем, отличный повод для разговоров. Но Стас ведь не деревенская кумушка, которая всех соседей обежит, чтобы новости узнать. Не очень все это на него похоже.
– То есть, по-твоему, он что-то знал об этом убийстве?
– Нет. Сомневаюсь, что в этом случае он бы промолчал. Я бы сказал, что-то навело его на кое-какие мысли. Он считал, что делиться ими