Христианство и страх. Оскар ПфистерЧитать онлайн книгу.
Фантазия, порожденная страхом, косвенно исполняет роль защитного механизма – она является эквивалентом мучительного наказания, усиливает страх, и Макбет называет видение «ужасным призраком». Вытесненная фантазия становится галлюцинацией.
Обратим внимание, что в конце драмы коронованный преступник не пугается крика женщин, пришедших в ужас от самоубийства леди Макбет (акт V, сцена 5). Он и его супруга испытывали страх столь ужасный, что он прогнал боязнь, в том числе и боязнь смерти. Смерть соблазнительницы искупает грех и слегка облегчает муки.
В образе леди Макбет Шекспир показывает взаимодействие страха и невроза навязчивых состояний, а в случае с ее супругом – влияние страха на психотический тип. Леди, слушая страшные речи остерегающей и карающей совести, вытесняет страх, хотя тот прорывается снова и снова; Макбета терзают муки совести и до, и после преступления, но они не влияют на его поступки. Леди ищет расплаты и находит наказание в навязчивом мытье рук и лунатизме; ее муж – в мучительных видениях, слуховых галлюцинациях, снах, бессоннице и непрестанном страхе. Последствия попыток умиротворить страхи и совесть, по большей части напрасных, у преступницы выражаются в усилении невротической активности (омовение рук, хождение во сне), а у преступника – в патологической пассивности (галлюцинации, чувство страха). Еще до убийства она обладала более волевой, а он – более чувствительной природой, которую она считала слишком мягкой. Она говорит: «Но я боюсь, что нрав твой // Чрезмерно полон благостного млека» (акт I, сцена 5) и в духе греческой трагедии продолжает: «Ты ждешь величья. Ты не лишен тщеславья, но лишен услуг порочности». Она предчувствует порочность как следствие беспредельных амбиций, но не может ее избежать!
Убийц жестоко наказывают тяжелыми симптомами болезни и не ведут к покаянию. Они во власти бессознательного, и там нет решения нравственно-религиозного конфликта, каким бы тяжким ни было наказание, наложенное ими на самих себя.
Теперь мы понимаем, почему страх может рождать столь ужасные фантазии. Они склонны исполнять желания и внушать успокоение, ибо через них совесть хочет освободиться от страха с помощью тяжелого самонаказания. Очевидно, при этом действуют также базовые влечения, прежде всего садомазохистские желания. Бессознательное намерение наказать самого себя играет в жизни большую роль. Склонность утишить страх встречается и в мелких, но поразительных несчастных случаях, и в принятии важнейших в жизни решений, и даже в мученичестве.
Напряжение слабеет, поскольку один из его полюсов получает символически-аутистское удовлетворение; и можно понять, почему какая-либо установленная форма веры никогда не сможет устранить каждый страх и принести всем вечное блаженство. Мы это ясно видим и в религии. В зависимости от мотивов, порождающих религиозный страх, разные пациенты, и католики, и протестанты, будут восторгаться и испытывать счастье, читая синоптические Евангелия или Евангелие