Парижская любовь Кости Гуманкова. Юрий ПоляковЧитать онлайн книгу.
как все было на самом деле, но, по-моему, их больше интересовало то, что у меня под джинсами…» – «Спасибо… – Валера невольно улыбнулся и попытался взять ее за руку. – Ты знаешь, я вчера…» – «Да ты что, Чистяков! – Она даже отпрянула. – Наш роман закончился. Совсем. “Все кончено, меж нами связи нет…”» – «А платье?» – как полный дебил, спросил Валера. «Пригодится…» Но обиднее всего было то, что он никак не мог вспомнить, откуда Надя взяла эту строчку: «Все кончено, меж нами связи нет!»
На очередном заседании парткома, ко всеобщему изумлению, Семеренко зачитал письмо отсутствующего по болезни Иванушкина, который, ссылаясь на недобросовестность своих источников, брал назад все обвинения в адрес Чистякова и слезно просил прощения, объясняя свою трагическую ошибку самыми лучшими побуждениями. Убивца, так после этого ни разу и не показавшегося в институте, вскоре забрали инструктором в отдел пропаганды Краснопролетарского РК КПСС.
А Валере в конце концов объявили благодарность за высокий профессиональный и политический уровень, проявленный во время загранкомандировки. «Ну ты, парень, даешь! – потрепал его по плечу Алексей Андрианович, задержав после парткома. – Как же ты, хитрован, на Кутепова вышел?»
Через неделю Ляля, подкараулив Чистякова у дверей факультета, поздравила Валерпалыча с благополучным окончанием всех неприятностей и пригласила отобедать у них в ближайшую субботу.
Жили Кутеповы в замечательном доме, сложенном из бежевой «кремлевки», недалеко от стеклянных уступов проспекта Калинина, в трехкомнатной квартире с огромным холлом, двумя туалетами, большой розовой ванной и специальным темным помещением для собаки. В общаге, где Валера провел детство, в таком помещении существовала целая семья. Квартира была обставлена и оснащена добротными, но недорогими и потому особенно дефицитными вещами; исключение, пожалуй, составлял японский видеомагнитофон, воспринимавшийся в те годы как домашний синхрофазотрон. Стены холла от пола до потолка были скрыты стеллажами, полными книг: подписка к подписке, серия к серии, корешок к корешку…
Николай Поликарпович Кутепов встретил Чистякова дружелюбно, но с церемониями, а пожимая руку, смотрел в глаза с какой-то излишней твердостью. Кутепов носил чуть притемненные очки в интеллигентной оправе, имел высокую, зачесанную назад шевелюру с интересной, словно специально вытравленной, седой прядью и был одет в строгий костюм, белую рубашку, и только чуть распущенный галстук свидетельствовал о том, что крупный партийный руководитель пребывает в состоянии домашней расслабленности.
«Лялюшонок, иди помоги маме!» – распорядился он, и Ляля, демонстрируя дочернюю покорность, ушла на кухню. Кутепов пригласил Валеру к журнальному столику, на котором стояли обметанная золотыми медалями бутылка и серебряное блюдечко с тонко нарезанным лимоном. Повинуясь приглашающему жесту, Чистяков провалился в велюровое