АПЧХИ! Повести и рассказы. Зосима ТилльЧитать онлайн книгу.
в лицо Фоде и отложил «годильник» подальше от греха. «Спит, видите-ли, он! Мы тут с ума сходим, не угоремши ли наш добрый молодец, а они спать изволють! Видать, нельзя тебе, мил человек, портером-то так увлекаться…»
В момент протрезвевший Фодя молча встал и в порыве решимости собрал со стола все недопитые бутылки с чёрной жидкостью. Нетвёрдым шагом подойдя к раковине, он, на глазах изумлённой публики, вылил остатки былой роскоши в сток, после чего сел за стол и закурил, чего не случалось с ним уже множество лет. «Вот це мне любо!» – поддержал его из межпотолочного шва Старый Казак и шваркнул в сторону раковины остатки самограя из своего гранённика. Но, так как годы брали своё и зрение у Казака было уже не то, он промахнулся, и первач пришёлся ровно на Фодину макушку.
Мефодий обтекал. Пахучая ядрёная жидкость струилась по лицу, так и норовя застить глаза и затечь в рот. Меф поморщился и фыркнул: «Ну что, господа хорошие, посидели – пора и честь знать. Собираем манатки и готовимся на выход. Со стола я сам приберу».
«Ну что, мужики? До пивняка и разбежались, раз хозяин так явно нам на дверь указывает», – с еле теплящейся надеждой в голосе то ли предложил, то ли констатировал неизбежное Гусляр-самодур. «Слова не мальчика, но мужа», – затихая, назидательно произнёс Голос с потолка. «Я стар, я супер стар…» – завёл свою шарманку Космос, – «А для такого кипеша вдвойне. Тем более меня Андромеда ждёт». «Ну, хозяин – барин», – звучно ухнул Филин, и подхватив на хвост слабо к тому моменту сопротивлявшегося Оказию, на пару с Космосом растворился в дверном проёме.
«Хорошего – помаленьку, горького – не до слёз, а подстрекателей не бьют», – только и успел подумать им вслед Меф, как в прихожей вновь материализовалась потрёпанная временем хозяйственная сумка, битком набитая пузатыми бутылками тёмного стекла.
Лучшее, конечно, впереди
Шестая, обращенная исключительно в себя часть начинающего становиться долгоиграющим радио-спектакля на коротких волнах.
«Ванная – место, где можно остаться совсем одному, сбросить груз забот, растворить их в воде», – нагло передирал со старой магнитофонной кассеты шосткинского комбината Автор-жгун, – «Дверь заперта и сюда не войти уже никому, ты, наконец, один в этой белой пустоте» … Качество записи на порядком размагниченной плёнке явно страдало, и начинающему плагиатору приходилось по несколько раз отматывать назад, чтобы записать хромающий ритмом текст слово в слово. «Ванная – то место, где можно раздеться совсем донага, вместе с одеждой сбросить улыбки, страх и лесть. И зеркало, твой лучший друг, плюнет тебе в глаза, но вода все простит и примет тебя таким, как ты есть».
«Думаешь прокатит?» – внезапно спросила Автора Совесть, – «У всех не прокатывает, а у тебя прокатит?» «Слушай, Совесть, откуда ты взялась?» – Жгун был явно огорошен её внезапным угрызением, – «Я же тебя в первом классе