Голубые метаферизмы -1. Олег ДжуркоЧитать онлайн книгу.
юмора.
Острословие и мудрость несовместимы, одна эта нелепость уже метааферизм.
Анекдот – трагедия шутовского жанра, метааферизм – свист с галерки.
Афористов следует рассадить по клеткам, чтобы они не не заглядывали друг другу в мозги и не списывали друг у друга простонародные остроты
Шевелюра – парик лысины.
Знакомый более убийца, чем незнакомый.
Смелость – бутафорская кольчуга труса.
Лицевая сторона медали – официальный представитель
обратной стороны.
Мужество – заводила в компании смелости и трусосоти.
Впадаешь в панику, ставь сразу на троих – туза червей, туза пик и шестерку треф в рукаве.
Когда появились проблемы, время вспомнить, кто из друзей юности должен тебе за трамвайный билет.
Когда стану импотентом, появится время для умственных упражнений метаферизмами и вычесать ,наконец, из спаниэля блох.
Либеральная демократии шагнула так широко, что запуталась в юбке.
Россия – сплошь картонные Герои, в их тени ЕЕ таланты, истребленные за несвоевременность появления в поле зрения власти…
Творчество – Божий дар, превращенный трудолюбием в божью кару.
Лживость удостоверяет подлинность артистичной в мошенничестве натуры, не имеющей иной точки опоры в отсутствующей подлинной личности.
Самобытная поэзия теряет очарование тривиальности, чарущей даровщиной, плесневеющей на стеллажах публичных библиотек.
Городская публичная библиотека – публичный дом публичной литературы.
Некоторые Бумажные книги для меня – любовницы раз и навсегда по одной со мной группе крови с отрицательным резусам, точно различающим пафос пошлости в клейменой шкурничестом популярности.
Истинно Рифма – пересмешница поэзии, но мед для уха простофили.
Популярность, в сущности, – грязь плохо вымытых пальцев случайных читателей на страницах. Вот и вся добыча тщеславия популярности.
На костях кострищ вздымается человечество, жаждущее рукописной басни истории богоискательства, в потугах оправдаться перед Богом-отцом за религиозные злодеяния.
Лишь тишина полей знает, где и сколько заложено мечей, кольчуг, шеломов в фонд исторической памяти потомков ратников.
Ужиться с торжественным хоралом тишины полей – вот доблесть одиночества.
Неистовство новой истины глухо к стонам раздавленного заблуждения, с пеленок кормившего наглеющую истину собственной плотью.…
Время лечит, что искалечит…
Совесть – поплавок, ты его топишь в грязи бытовухи, а он выпрыгивает, и начинаешь потешаться его досадным упорством твердить одно и то же – НЕ ТВОЕ – НЕ ЗАМАЙ.
Тяга к подвигам, что в этом общего с базарными мясниками, что кроме кровоточащего мяса врагов….
И собака воет от одиночества среди людей.
Сделать больно – нагадить жалости.
Ничто так в себе не уверено, как гениальность, забывшая, кто стирал обгаженные ею в люльке пеленки.
Не трогайте мою совесть, хотя бы переворачивайте с боку на бок, когда приходится ей все по одному и тому же месту…
Материнская неотступность одиночества.
Не печальтесь. Утрата плод незрелый. А что как созреет?…
Искусство – тяжба с Богом в создании религии метафор для нездорового интереса зевак к внутренним моральным и сексуальным проблемам у мужчин к мужикам, у женщин к девушкам.
Образование делает посредственность беззащитным перед окружающим невежеством.
Митинг на площади – мускулы нации.
Невежество – уверенность в бесполезности знаний, когда жизнь полная чаша.
ПРИТЧА №28. Одиночество без рода и племени, но если уж привяжется, – весь мир окажется в ее крохотном кулачке,– ни вздохнуть, ни охнуть……
Достоверность самозваная королева грез искателя.
Хладнокровие – еж в портках.
Исключительность – божественное благоволение, снизошедшее на женщину в день сотворения мира, оказалось исключительной неблагодарностью сотворенного для нее мира, который тащит на своем горбу мужик-сволочь, изредка огрызаясь.
Добро грешит бескорыстием, выбирая для награды бессребреника с его знаменитой ленцой халявщика.
ПРИТЧА 888. Солнце единственный непогрешимый свидетель красоты и уродства человечества, потому как заглянуть солнцу в глаза невозможно, – не знать человеку о себе всей правды, и вся обезьянья добыча его прогресса – непреходящие сомнения в себе.
Луна очко в двери сортира темной ночи… Выходишь, а луна – следом, – проверить прилично ли оправился любитель холодной как студень лунной романтики.
Природа приговорила нас к беспорядочному