Опиумная война. Ребекка КуангЧитать онлайн книгу.
тела сожгли. Весь народ перестал существовать.
Класс притих. Они выросли на историях о резне на Спире, крохотном островке, слезинке в океане между морем Нариин и заливом Омонод, лежащем рядом с провинцией Змея. Это был единственный оставшийся данник империи, покоренный и присоединенный во времена правления Красного императора. Эти события стали печальной вехой в истории Никана, ярким примером провала разрозненной армии при режиме наместников.
Рин всегда гадала, была ли потеря Спира случайной. Если бы подобным образом уничтожили любую другую провинцию, Никанская империя не удовлетворилась бы мирным договором. Она бы дралась, пока Федерация Муген не оказалась бы в руинах.
Но жители Спира не были в полной мере никанцами. Высокие и смуглые островитяне всегда отличались от жителей континента. Говорили на собственном языке со своей письменностью и имели другую религию. Они вступили в имперское ополчение только под угрозой меча Красного императора.
Во время Второй опиумной войны отношения никанцев и спирцев были натянутыми. И если нужно было пожертвовать территорией Никана, то Спир выглядел очевидным вариантом, так решила Рин.
– В прошлом веке мы выжили лишь благодаря чистой удаче и милости Запада, – сказал Йим. – Но даже с помощью Гесперии Никан едва сумел изгнать мугенских захватчиков. Под нажимом Гесперии в конце Второй опиумной войны Федерация подписала пакт о ненападении, и с тех пор Никан получил независимость. У Федерации остались только торговые аванпосты на краю провинции Лошадь, и в последние два десятилетия мугенцы ведут себя более-менее прилично. Но мугенцы теряют терпение, а Гесперия известна тем, что не любит сдерживать обещания. Из трех героев остался только один, император мертв, Страж пропал, и лишь императрица сидит на троне. Хуже того, у нас больше нет спирских воинов. – Йим помолчал. – Мы потеряли лучшие силы. Никан больше не обладает активом, который помог победить во Второй опиумной войне. Не стоит ожидать, что Гесперия снова нас спасет. Если былые столетия чему нас и научили, так это тому, что враги Никана никогда не останавливаются. Но когда придет время, мы хотим быть готовы.
В полдень колокол созывал на обед.
Еду раздавали из гигантских котлов, выставленных в ряд у дальней стены. Повара с полнейшим равнодушием раздавали рисовый отвар, рыбную похлебку и рисовые булочки.
Порций хватало, чтобы в животе перестало урчать, но не для полного насыщения. Студентов, пытающихся снова встать в очередь, отсылали обратно к столам с пустыми руками.
Для Рин регулярное питание уже было щедростью – у Фанов она часто оставалась без обеда. Но однокурсники пожаловались Рабану на скудные порции.
– Цзима считает, что голод полезен. Так вы будете ощущать легкость и сосредоточенность, – объяснил Рабан.
– Мы будем ощущать себя жалкими, – проворчал Нэчжа.
Рин закатила глаза, но промолчала. Они сидели за деревянным столом в конце столовой, за каждой стороной по двадцать пять человек. Другие столы занимали кадеты, но даже у